1. Идут ли впрок уроки соседей?

Проходящая сейчас в Приднестровье президентская избирательная кампания по праву может считаться беспрецедентной за всю историю приднестровской государственности. Дело даже не в количестве претендентов, а в той внутренней напряженности, которая создается усилиями многих сил, вовлеченных в выборную гонку. Разделение на «своих» и «чужих», привнесенное в приднестровское общество во время прошлогодней парламентской избирательной кампании усилиями президентской вертикали, не только не исчезло, но и усугубилось.

Неприятным «сюрпризом» данной кампании стало то, что в пылу предвыборной борьбы некоторые ее участники не останавливаются перед перспективой дискредитации не просто ключевых институтов демократических выборов, но и самих выборов как ключевого механизма для участия народа в управлении делами государства. В приднестровском случае речь идет о масштабной кампании, направленной на дискредитацию Центральной избирательной комиссии Приднестровья.

Напомним, что, по версии исполнительной власти, можно говорить о значительных «неточностях» в списках избирателей, которыми руководствуется ЦИК Приднестровья. Некоторые представители органов государственной власти, непосредственно подчиненных действующему президенту Приднестровья (который, как известно, является одним из кандидатов на предстоящих выборах), даже поспешили заявить о том, что количество лиц, неверно внесенных в списки избирателей, составляет порядка 51 тыс. человек, что для Приднестровья довольно много.

Вполне предсказуемо, что столь громкие заявления не остались без внимания Центральной избирательной комиссии — единственного органа, уполномоченного в соответствии с законодательством Приднестровья вести общереспубликанские списки избирателей. ЦИК попытался вернуться к существовавшей до августа с.г. практике, когда местные государственные администрации городов и районов Приднестровья регулярно информировали ЦИК о возможных изменениях в списках избирателей по установленной форме. В этих целях было даже принято отдельное постановление ЦИК Приднестровья с указанием местным администрациям на необходимость выполнения ими правовых норм.

Однако политическая логика кампании и ведомственная подчиненность оказались, по-видимому, выше обязанности соблюдения правовых норм. Так, Министерство юстиции Приднестровья продолжило настаивать на пресловутой «51 тысяче несоответствий» и ссылаться на некую учрежденную правительством Приднестровья в обход Избирательного кодекса ПМР собственную систему учета избирателей, а местные администрации проигнорировали предписания того же Кодекса и постановление ЦИК, представив в Центризбирком информацию, ни по форме, ни по содержанию не соответствовавшую запросам.

Заслуживают внимания несколько обстоятельств. К примеру, по информации ЦИК, в материалах местных органов власти оказались данные по жителям населенных пунктов, которые территориально и административно входят в состав Молдовы и вряд ли заинтересованы в голосовании на приднестровских выборах. Зачем за счет таких лиц структуры, подконтрольные президенту Приднестровья, пытались расширить избирательную базу, непонятно, тем более что реальных граждан ПМР, проживающих на спорных территориях, в эту «базу» не включили. Кроме того, как стало ясным из претензий исполнительной власти, они анализировали не реестры избирателей, которые вел ЦИК ПМР, а некие собственные реестры, основанные на ведомственных данных, не отличающихся особой точностью и не соответствующих параметрам, установленным избирательным законодательством Приднестровья.

«Масла в огонь» добавило публичное заявление действующего президента Приднестровья, где он также заявил о всё той же «51 тысяче», чем вызвал серьезную озабоченность населения. Дело доходило даже до того, что рядовые избиратели обращались в местные избиркомы с требованиями исключить своих родственников (законно прописанных в Приднестровье) из списков, ссылаясь на то, что они, дескать, на заработках за границей, «всё равно не приедут, а президент сказал, что их голоса украдут».

В такой ситуации руководство Центризбиркома приняло обоснованное решение об обращении в суд с тем, чтобы истребовать у местных администраций необходимые данные для уточнения списков избирателей в соответствии с законодательством. Забегая вперед, заметим, что после предоставления уточненных данных ни о каких десятках тысяч речь не шла; проверки потребовали около полутора тысяч заявлений, из которых подтверждение получили лишь несколько десятков, преимущественно связанных с событиями октября с.г. (уход из жизни, выезд на ПМЖ за пределы Приднестровья и пр.).

В судебном процессе (который, к слову, не получил практически никакого освещения в приднестровских СМИ, подчиненных президенту), местные администрации вообще не были представлены; позицию главы государства отстаивали руководитель Минюста; один из вице-премьеров, а также представитель Прокуратуры Приднестровья (напомним также, что действующий прокурор Приднестровья также является одним из кандидатов в президенты ПМР, причем на момент судебного процесса формально он не был зарегистрирован в таком качестве и, соответственно, мог в рамках своих полномочий давать указания нижестоящим прокурорам). Одним из парадоксальных аргументов президентской вертикали стало отрицание того факта, что председатель ЦИК Приднестровья вообще вправе обращаться в суд с исками от имени всей комиссии, хотя в Избирательном кодексе четко указано, что глава ЦИК самостоятельно представляет комиссию во взаимоотношениях с органами государственной власти, к каковым относится и судебная власть.

После достаточно бурных дискуссий Тираспольский городской суд вынес решение в пользу Центральной избирательной комиссии (позднее Верховный суд подтвердил законность и обоснованность данного вердикта), обязав местные органы власти представить в ЦИК затребованную информацию в соответствии с требованиями законодательства Приднестровья и решениями ЦИК. После некоторых проволочек решения судебных инстанций всё же были выполнены, однако стабильность вокруг ЦИК, к сожалению, не была в полной мере восстановлена.

Так, спустя несколько дней после решения Тираспольского суда приднестровская Общественная палата, фактически подконтрольная президенту Приднестровья, выступила с резким осуждением позиции ЦИК ПМР, фактически повторив аргументы, которые к тому времени уже были опровергнуты судебной инстанцией. Одним из примечательных пассажей в заявлении Общественной палаты стала рекомендация, адресованная ЦИК ПМР, с призывом как можно реже обращаться в судебные инстанции, а чаще руководствоваться чем-то вроде «революционной целесообразности», выразителями которой являются, безусловно, только лояльные исполнительной власти общественники. Такой «пафос» Общественной палаты Приднестровья можно было бы понять, если бы ее руководители и самые громкие «спикеры» так же оперативно реагировали на действительные вызовы, возникающие перед Приднестровьем, — к примеру, на августовскую декларацию так называемого «гражданского общества Молдовы» о переговорном процессе: тогда реакции приднестровской Общественной палаты пришлось ждать почти месяц.

Приходится признать, что конфликт интересов, противодействие нормальной работе ЦИК пока, к сожалению, не закончены. Для отдельных сил, похоже, важнее принцип «как посчитать», а не «как проголосуют», что и обуславливает попытки дискредитации нынешнего состава Центризбиркома Приднестровья. Приходится в очередной раз напомнить: именно с дискредитации ЦИК начался первый украинский Майдан, который завершился «третьим туром». Хочется надеяться, что уроки соседей будут учтены всеми органами власти Приднестровья и общественниками, которые так активно на словах выступают за политическую стабильность и адекватность.

2. Стрелять или не стрелять?

До дня голосования по выборам президента Приднестровской Молдавской Республики осталось немногим более трех недель (выборы должны пройти 11 декабря с.г.) — в Приднестровье это звучит почти как «до Берлина оставались считаные километры». Причем как для непосредственных участников кампании, так и для населения, которое, кажется, уже устало от предвыборной гонки, беспрецедентной по числу участников, масштабу взаимных обвинений и тем рискам, которым некоторые кандидаты подвергают приднестровскую государственность.

Значимость предстоящих выборов обусловлена рядом факторов. Во-первых, Приднестровье является президентской республикой, главе государства принадлежит широкий спектр полномочий в различных сферах. Необходимость сохранения именно такой формы управления республикой не оспаривается ни одной из участвующих в кампании политических сил.

Во-вторых, Приднестровье в последние годы столкнулось со значительным социально-экономическим кризисом, масштабы которого связаны как с внешними факторами, так и с очевидными серьезными просчетами президентской вертикали в различных сферах. Кризисные явления отразились на повседневной жизни многих приднестровцев и, в сочетании с определенным разочарованием от того, что очень большие ожидания, связанные с избранием действующего президента ПМР Е. Шевчука в 2011 г., так и не оправдались, обуславливают высокий общественный запрос на изменение ситуации.

В-третьих, внешнеполитическая ситуация в регионе в целом обуславливает повышенное внимание к электоральному процессу в Приднестровье и его возможным итогам. Для России, как представляется, принципиально важно сохранить и укрепить свои позиции в Приднестровье. Хотя все кандидаты формально заявляют о том, что отношения с Российской Федерацией являются безусловным приоритетом, особенности положения республики и многочисленные внешние вызовы вряд ли позволяют Москве считать задачу обеспечения своих интересов реализованной в полном объеме.

Официально зарегистрировано семь кандидатов в президенты, которые формально представляют различные политические силы. Примечательно, что шесть претендентов имеют высшее юридическое образование (у некоторых оно не является единственным). Четыре кандидата имеют опыт работы в правоохранительных структурах, из них трое, включая действующего президента Е. Шевчука и председателя Верховного Совета В. Красносельского, долгое время работали в системе МВД. Такой «юридический» состав кандидатов, в сочетании с тем, что более половины из них являются правоохранителями, свидетельствует, как представляется, о существовании еще одного общественного запроса — на обеспечение законности, единой для всех.

При этом, несмотря на кажущееся разнообразие кандидатов и их программ, по сути можно говорить о противостоянии команды действующего президента ПМР, включая лояльных ему кандидатов, и команды председателя Верховного Совета.

На стороне Е. Шевчука прежде всего административный ресурс, который активно им используется. Президентская вертикаль организует встречи своего основного кандидата в образовательных учреждениях, причем от этого нередко страдает образовательный процесс, с работниками сферы здравоохранения, военнослужащими, другими бюджетниками. При этом Е. Шевчук не только не скупится на обещания, но и демонстрирует готовность решать проблемы различных социальных групп в «ручном» режиме, путем прямых звонков подчиненным и отдачи прямых публичных указаний в присутствии заинтересованной аудитории. Несмотря на очевидный пропагандистский характер таких действий, они нередко воспринимаются людьми с надеждой на то, что их слышат — хотя бы в канун очередных выборов.

Действующий глава государства подчеркивает, что проводит встречи с населением не как кандидат, а как президент, что позволяет ему давать прямые поручения во время встреч и не уходить в отпуск на период кампании со всеми последствиями этого.

В контексте административного ресурса стоит особо упомянуть силовиков. Действующий президент не так давно подписал неоднозначный указ о порядке применения оружия Вооруженными силами и другими силовыми подразделениями во время пресечения массовых акций. Многие местные наблюдатели связали подписание данного документа с избирательной кампанией, а также с заявлениями Е. Шевчука о готовности использовать любые средства для недопущения «майдана» в Приднестровье. Как утверждалось в различных источниках, ранее на встрече с силовиками г-н Шевчук заметил, что у приднестровских силовиков «нет резиновых пуль», что, соответственно, не исключало возможность задействования разных сценариев. Намек выглядит более чем прозрачным: президентская вертикаль не исключает никаких сценариев в случае неблагоприятного исхода выборов. Вопрос, конечно, в лояльности силовиков, поэтому данной проблеме сейчас уделяется повышенное внимание.

В Приднестровье хорошо помнят опыт годичной давности, когда сторонники Е. Шевчука, уступившие на парламентских выборах, устроили массовую акцию на крыльце Центризбиркома и даже попытались незаконно проникнуть в здание. Только выдержка правоохранителей, защищавших ЦИК внутри здания, и своевременный «дружеский совет» из-за пределов Приднестровья не позволили ситуации перейти в открытое противостояние, несмотря на провокации проигравших кандидатов и попытки втягивания ими зависимых от них граждан в свои авантюры.

В настоящее время есть признаки возможной организации схожих действий. Президентская вертикаль всячески пытается подчеркнуть наличие нарушений в работе ЦИК и через различные структуры пытается оказать на Центризбирком давление. Раздаются призывы к массовым акциям протеста возле Центризбиркома, предпринимаются иные шаги по дискредитации ЦИК. По сути, такие действия могут являться одним из тактических шагов президентской вертикали: подготовка общественного мнения к тому, что будет вброшен тезис о недостоверности итогов голосования, подведенных ЦИК, а это, в свою очередь, может дать основания поставить легитимность выборов под сомнение.

В своей агитационной кампании Е. Шевчук опирается на подчиненные ему средства массовой информации (телеканал, электронные и печатные ресурсы и др.). Президентские СМИ фактически стали агитационным инструментом для президентской команды, что вполне естественно для многих стран постсоветского пространства. Неестественным выглядит лишь то, что СМИ, претендующие на статус государственных, поддерживают лишь исполнительную ветвь государственной власти, а законодательную ветвь показывают как врагов приднестровской государственности. Сторонники г-на Шевчука весьма активны в социальных сетях, где ведут достаточно агрессивную пропаганду. Представить себе такое в России, об ориентации на которую говорят все ведущие политические силы, довольно сложно.

Наглядной агитации со своим изображением Е. Шевчук избегает, используются лишь символика государства и некоторые основные тезисы (о борьбе с монополией, об изъятии денежных средств у холдинга и др.). По-видимому, в штабе кандидата решили, что его изображения могут стать раздражающим фактором для населения, поэтому предпочли ограничиться его слоганами, которые, вполне возможно, останутся и в день выборов, т.к. не содержат прямой агитации.

Ключевой идеологический посыл кампании Е. Шевчука — борьба с «монополией», за которой легко угадывается крупнейший местный финансово-промышленный холдинг «Шериф» (впрочем, несколько странно выглядят агитационные материалы Е. Шевчука, на которых задается риторический вопрос: «Государство или монополия»: любой человек, знакомый с азами теории государства и права, понимает, что государство — это и есть монополия, хотя бы на законное насилие). Борьба с холдингом реализуется в рамках кампании в разных формах, не в последнюю очередь через идею президентской вертикали отнять у холдинга 250 млн (по подсчетам президентских экономистов, это ¼ от льгот, предоставленных «Шерифу» в период до 2012 г.) и распределить их на социально значимые нужды.

Важной тактической составляющей кампании действующего президента является наличие ряда кандидатов, которые связываются местными экспертами с его командой.

Речь идет прежде всего о лидере приднестровской коммунистической партии, депутате Верховного Совета О. Хоржане. В своей риторике лидер компартии пытается позиционировать себя как некую «третью силу», хотя его всемерная поддержка начинаниям Е. Шевчука в Приднестровье хорошо известна, равно как и отсутствие критики по наиболее сомнительным решениям президентской вертикали — к примеру, по «замораживанию» 30% выплат бюджетникам в 2015 г.

Г-н Хоржан в кампании используется как один из «форвардов таранного типа»: его главная задача — жесткая критика холдинга и демонстрация контактов с Россией по линии КПРФ (впрочем, ангажированные г-ном Хоржаном некоторые представители КПРФ в Государственной думе пока не демонстрируют прежней активности, но, вполне вероятно, еще проявятся ближе к выборам). Выступая перед избирателями, О. Хоржан с завидным постоянством говорит о социальной справедливости, однако реальных коммунистических тезисов в его выступлениях нет.

Окончательный «крест» на тезисе об О. Хоржане как о некоей альтернативе поставил тираспольский митинг 7 ноября с.г., когда большинство митингующих представителей приднестровской компартии держало плакаты с призывом голосовать за действующего президента ПМР.

Похоже, что аналогичные задачи решают и некоторые другие кандидаты. К примеру, Г. Кузьмичев — экс-министр внутренних дел и экс-руководитель таможенной службы во время президентства Е. Шевчука. Его наглядная агитация размещается совместно с материалами О. Хоржана и Е. Шевчука, его агитаторы действуют беспрепятственно на всей территории республики, чего нельзя сказать о других кандидатах, и т.п. Г. Кузьмичеву принадлежит тезис о Приднестровье как о «захваченном государстве», причем в его версии этот «захват» произошел по линии крупного бизнеса, прежде всего «Шерифа» (напомним, что понятие «захваченное государство» в регионе появилось после ряда публикаций в западных СМИ применительно к Молдове).

Г-н Кузьмичев связан личными отношениями с Е. Шевчуком. Во-первых, долгая личная дружба и корпоративная милицейская этика в Приднестровье всё ещё имеют значение. Во-вторых, на протяжении длительного времени МИД Приднестровья неизменно ставил в переговорную повестку вопрос о судьбе сына Г. Кузьмичева, который по запросу Молдовы был задержан в Греции. Во многом благодаря большому резонансу, созданному усилиями МИД ПМР, Кузьмичев-младший в итоге был освобожден и оказался в России.

Наконец, Г. Кузьмичев выступает в качестве альтернативы В. Красносельскому по ряду принципиальных аспектов. Так, Кузьмичев также является генералом МВД, как и г-н Красносельский. Кроме того, он пытает застолбить за собой имидж «пророссийского ястреба», который якобы настроен даже более радикально, чем Е. Шевчук. Иными словами, не вступая в конкуренцию с Е. Шевчуком, г-н Кузьмичев пытается отобрать максимум потенциальных голосов у В. Красносельского.

Есть серьезные вопросы по поводу еще одного кандидата, прокурора ПМР А. Дели. В своей риторике он всячески подчеркивает, что разногласия между ветвями власти начались еще во время первого президента ПМР И. Смирнова. Тем самым г-н прокурор даёт всем понять, кто во всём виноват. С завидным постоянством А. Дели говорит о наличии серьезных претензий по линии прокуратуры к «Шерифу» и к его конкретным представителям — при том, что к исполнительной власти у прокуратуры, оказывается, претензий нет. Интересно, что публичных обвинений в адрес холдинга прокурор избегает, однако озвучивает их в ходе «закрытых» встреч — к примеру, в воинских частях Приднестровья.

Предположения в отношении г-на Дели встраиваются в предсказуемую логику: он, как глава уважаемого ведомства, должен доказать (подтвердить), что никакой «доказательственной базы» в отношении президентской вертикали, в особенности «фирм-прокладок», не существует, что расследования на уровне парламента не имеют значения и т.д. Статус официального кандидата имеет преимущества: соответствующее лицо имеет право на поездки по республике с озвучиванием своей позиции.

Основным претендентом на пост президента Приднестровской Молдавской Республики является В. Красносельский. Он является председателем Верховного Совета Приднестровья, он долгое время был главой МВД при прежнем президенте ПМР И. Смирнове.

К сильным сторонам кампании В. Красносельского можно отнести то, что он опирается на разные социальные группы. Это и обиженные бюджетники, которые все эти годы выступали главным донором бюджета, и представители малого и среднего бизнеса, которые так и не дождались обещанной «демонополизации», и пенсионеры, которые в разгар кампании получили уведомления о том, что они будут ограничены в российских пенсиях, и многие другие. У Красносельского психология победителя, и это имеет важнейшее значение, хотя, конечно, апеллирование к данным группам остается частью кампании г-на Шевчука.

Сильной стороной кампании В. Красносельского является также то, что он обращается непосредственно к людям. Он пытается донести свою программу до каждого, даже в случаях, если в аудитории присутствуют откровенные провокаторы. За несколько месяцев В. Красносельский смог стать публичным политиком, ориентированным на то, чтобы слышать своих будущих избирателей.

В то же время по ряду параметров В. Красносельский пока должен учитывать достижения своих конкурентов и исправлять собственную кампанию. Г-н Красносельский пытается победить в кампании в «белых перчатках», не вдаваясь в «трэш» и грязь со своими конкурентами. Вряд ли это получится, тем более что конкуренты не ограничивают себя моральными обязательствами.

Кроме того, В. Красносельский не в полной мере использует тот потенциальный политико-информационный ресурс, на который он мог бы опереться. К примеру, сайт Верховного Совета практически не освещает действия / усилия своего председателя, даже с учетом временного отпуска спикера. Думается, что в нынешних условиях всё могло бы стать востребованным. На фоне того, что деятельность нынешнего главы государства в полной мере освещается официальными интернет-ресурсами, усилия спикера Верховного Совета не получают такого же освещения; складывается впечатление, что один кандидат не только говорит, но и принимает решения, в то время как другой кандидат не может влиять на реальные решения. Иные интернет-ресурсы не особенно интересны пользователям соцсетей или зрителям местных ТВ-каналов.

Очевидная схватка между ключевыми фигурами избирательного процесса в Приднестровье — В. Красносельским и Е. Шевчуком — уже говорит о том, что в ПМР сложная политическая обстановка. Шевчук пытается добиться победы в рамках нескольких схваток, рассчитывая на второй тур. Для В. Красносельского второй тур, даже в качестве тактического приема, является неприемлемым. Как следствие, даже такие малозначительные вопросы привлекают повышенное внимание и предполагают участие в процессе зарубежных участников.

Основной публичной претензией к В. Красносельскому является то, что он формально поддерживается холдингом «Шериф». Поводом для таких претензий выступает тот факт, что Красносельский в течение нескольких лет трудился в компании «ИнтерДнестрКом», хотя именно г-н Красносельский, благодаря своей ответственности и упорству, обеспечил «ИнтерДнестрКому» имидж социальной компании: В. Красносельский занимался восстановлением исторического наследия и в Бендерах, и в Тирасполе, и в других городах Приднестровья. Тезис о том, что «Красносельский = Шериф» очень активно используется президентской вертикалью, хотя объективных доказательств этому тезису пока не представлено.

Уязвимым моментом в кампании В. Красносельского является тот факт, что он и его команда фактически не ведут контрпропаганду — в отличие от политических оппонентов. У штаба спикера ВС нет «ориентировки» на соратников действующего президента — и они этим вполне предсказуемо пользуются. В то же время отсутствие контрпропаганды может считаться попыткой не вовлекаться во внутренние конфликты и агрессивную риторику (наподобие команды Е. Шевчука) — но в таком случае желательным было бы наличие собственных кандидатов «таранного типа».

Остается надеяться, что основные кандидаты, вовлеченные в процесс, будут думать не только о своих политических и должностных перспективах, но и о будущем Приднестровья.

Подводя некоторые итоги нынешней избирательной кампании в Приднестровье, необходимо отметить, что она уникальна.

Во-первых, она проходит в условиях жесткого внешнего давления на приднестровскую экономику, причем это давление не имеет пока что прямого политического характера: для инициаторов давления главным является сам факт давления и потенциальный раскол, который может быть внесен в приднестровское общество через такое давление.

Во-вторых, избирательная кампания проходит в условиях серьезной конкуренции между различными политическими силами. «Красные линии» пролегают именно в сфере внутренней политики, причем рассматриваются многими как непримиримые.

В-третьих, необходимо признать адекватность нынешнего российского курса, ориентированного на готовность работы с различными политическими силами в Приднестровье. В то же время Москве стоит учесть то обстоятельство, что кажущаяся лояльность отдельных кандидатов, как и опыт работы с ними, вовсе не гарантируют продолжение конструктивной работы с ними; учет новых приднестровский реалий должен стать основой для выбора нового российского курса на приднестровском треке.

В. Ястребчак.

Источник