Диалог  приднестровского предпринимателя Владимира Пасютина и российского публициста Льва Леонова о жизни, бизнесе, проблемах Приднестровья.

См. начало очерка

37. ГЛАВНОЕ ОБВИНЕНИЕ ВЛАСТЯМ – СЛОМАЛИ ЛЮДЕЙ

Л.Леонов: В каких акциях приднестровского парламента вы принимали активное участие на стороне народа? Вот акция была при Шевчуке  по переезду Верховного Совета из Тирасполя в Бендеры.

В.Пасютин: Ну, это бред. Мы там ржали между собой. И даже все сторонники Шевчука.

В 2006 году был референдум, не скажу, что я участвовал в появлении этой идеи, но поддержал референдум однозначно.

Л.Леонов: Вы выступили против паевой системы для крестьян. Считаете, что она бессмысленна, завела в тупик?

В.Пасютин: Колхозникам, конечно, надо помочь, но не за счет землепользователей. Земля, она в ПМР общенародная, но никак не колхозников. Даже колхозы при советской власти, это были практически не колхозы, это были государственные хозяйства, так сказать, госхозы. Все они со сменой социально-экономического строя умерли естественным путем, их ведь никто не разгонял.

На их месте должны были возникнуть крупные частные или акционерные хозяйства, государственные или кооперативные сельхозпредприятия, основанные на государственной собственности на землю и арендных отношениях. Прекрасным примером такого хозяйства  был "Агростиль". Он был пионером и показал, в какую сторону надо было развивать земельные отношения на пользу народу и государству. Но приднестровские власти, начиная с Шевчука, оказались слишком мелкими для осмысления и реализации новых задач. Украсть и поделить среди своих  – вот и все,  на что они были способны.

Не случайно к печальному финишу пришел не только "Агростиль", но и приднестровское государство, в целом, которое сегодня стоит на грани исчезновения.

И мои остальные проекты полностью разгромлены или почти разгромлены. Произошло это не по каким-то экономическим причинам, а по причинам бестолкового государственного управления.

Наша мебель есть в каждом доме Приднестровья, и в Молдове ее много. Она стала памятником мебельной фабрике, которая  практически уничтожена.

Л.Леонов: Люди в общем-то, довольны мебелью "Евростиля", не жалуются.

В.Пасютин: Я с самого начала каленым железом выжигал разгильдяйство, работу спустя рукава. Говорил работникам, не дай Бог, любая жалоба со стороны покупателей – сразу получаете вы, и очень жёстко.

Л.Леонов: "Евростиль" тоже по-своему укреплял государство.  Ведь это местное производство, а значит, рабочие места, низкие цены. Это "наш ответ Керзону".

В.Пасютин: А сейчас, наоборот, местную продукцию заместили импортной. На что надеются? Подыхать нам тут от каждого импортного чиха?

Л.Леонов: Сейчас ни о какой независимости Приднестровья, его признании, по-моему,  и речи не идет. Как-то уже и разговоры на эту тему заглохли. Набирает обороты буквально тотальная критика властей. Это ярко проявилось, например, в итогах выборов в Верховный совет ПМР в ноябре 2020 г.

В.Пасютин: Самое главное, чего непутевые власти  добились: если раньше наши люди любили Приднестровье, готовы были за него жизнь отдать, сейчас не любят, бегут из него неудержимо.  

Л.Леонов: Характеризующее приднестровское общество первых лет независимости состояние единства народа, оптимистического настроения, положительных оценок руководства ПМР, по вопросам,  касающимся очень важных вещей, каждой семьи,  власти  взяли и практически уничтожили. А ведь это  была духовная основа всех достижений республики в годы ее подъема.

В.Пасютин: Теперь наши  защитники Приднестровья говорят: «Зачем мы воевали? Чтобы кое-кто наживался?» Вот что получил народ, и в этом  виноват, в том числе,  и поздний Смирнов. Он где-то пропустил беду.

Л.Леонов: Когда мою оценку Смирнова  кто-то спрашивает, я говорю: «Самое печальное, что при позднем Смирнове произошло, это изменение состояния общества  – от оптимизма до пессимизма. Такое впечатление, что людей буквально сломали».

В.Пасютин: Вся молодёжь настроена уехать отсюда, потому что перспектив нет никаких.

Л.Леонов: Причём последние следы того состояния общества, которое было "в начале славных дел", они и сейчас еще присутствуют. Те, кто уезжает, они все-таки стараются кого-то здесь оставить, всё время сюда возвращаются, приезжают, деньги присылают оставшимся родственникам.

В.Пасютин: Конечно, душа-то тут.

Л.Леонов: Но это душевное движение –  пожалуй, последнее, что осталось, пройдет некоторое время, не будет и его.

В.Пасютин:  Если раньше муж уезжал на заработки, жена с детьми здесь оставалась. А сейчас забирают и увозят всех. Только старики остаются доживать и умирать.

Л.Леонов: Хочется донести до властей простую вещь. Люди поставили крест на вашем проекте. Это не проект народа. Не тот проект, который изначально закладывался.  И как вы ни изголяйтесь, как ни обманывайте людей, какие лакокрасочные законы ни принимайте  – вы обречены. Если ваша политика не изменится. Шанс есть, но может, последний.

В.Пасютин: Так они приняли закон об оскорблении президента. Тем самым  показали, что пришло в наше некогда народное государство. Люди стали выражаться в адрес первого лица государства. Ну, можно ли  было себе  представить, там, двадцать-двадцать пять лет назад, что критика  президента достигнет в стране такого уровня, что потребуется принимать карающие законы?

38.  ХЛЕБА И ЗРЕЛИЩ

Л.Леонов: А ведь были и у вас неудачные или необычные проекты. Не с точки зрения, что они закончились  неудачей, а когда вы сами поняли, что это неудачный проект. Ну, вот свиноферма эта, еще что?

В.Пасютин: Может быть, конкурсы красоты опять-таки. Я бы и сейчас этим проектом занимался, но денег нет.

Л.Леонов: Вы считаете, что это необычный был проект? Вы там принимали какое-то  участие?

В.Пасютин:  Конечно. Ещё в 1999 году, когда мы начали производство мебели,  и хорошо пошло – один магазин на 6000 долларов в день продавал мебели.

И я думаю, надо же какую-то рекламную кампанию сделать, которой ни у кого не было. А у нас  последний конкурс красоты был лет 20 перед тем, где-то в 80-ых годах.

Там пришел один парень и предложил, я говорю: «Делаем конкурс красоты». Ну и начали подготовку. Нашли с театра спеца, он сделал сценарий. И этот конкурс красоты по своей направленности был смесью конкурса красоты и «А ну-ка, девушки!» -  там вопросы задавали. Такой, очень хороший, теплый был конкурс. Зрители были довольны, хлопали.

И так неожиданно, получилось, там непрофессионалы, девушки, что называется, с улицы, а так хорошо отвечали на вопросы и хорошо выглядели.  Прямо модели. Ну, без иронии, думаю, потому, что "рождены в СССР". Теперь таких нет.  Конечно, молодцы организаторы, кто проводил.  И тогда был Никитенко на телевидении, а он был другом моим, и он снимал на телевидении, чуть ли не каждый конкурсный день показывал, и как девушки готовятся.

Эту акцию помнили много лет. Даже при Шевчуке.  Когда он заступил на пост президента, он решил сделать тоже конкурс красоты. В то время он меня уже начал гнобить, у меня руки тряслись, потому что кредиты я бегал, искал. И тут мне звонит какая-то женщина и говорит: «Мы помним, что вы там конкурс красоты проводили, дайте денег, типа спонсорскую помощь». И я дал. Говорю: «Много не могу, потому что всё плохо». Но что-то дал, и они дали пригласительный билет. Я там сидел, целовался, меня ещё показали по телевизору с одной девушкой, то есть помнят люди, 15 лет прошло, а люди помнят еще.

Л.Леонов: Народу нужны такие вещи.

В.Пасютин: Конечно,  нужны.  Хлеба и зрелищ! Сейчас ни хлеба, ни зрелищ. Только в Бендерской крепости теперь зрелища, так опять-таки, платно все. Пусть бесплатно сделают. Екатерининский парк, построенный на бюджетные, то есть народные, деньги, постепенно все более становится доходной лавочкой для разных инициативщиков. Закономерно и неизбежно в сегодняшнем Приднестровье.

Лев ЛЕОНОВ.

(Продолжение следует)