1. Черный лебедь
Однажды я оказался на спектакле по мотивам сказки Ганса Христиана Андерсена «Гадкий утенок». И меня поразила заложенная в спектакле идея, которой нет в самой сказке. Гадкий утенок не понимал, кто он, и поэтому готов был считать себя индюком, петухом, уткой, любой другой домашней птицей или даже животным. Потому что чувствовал себя отверженным. Но как бы он не копировал повадки других обитателей птичьего двора, ни для кого не становился своим. Его страдания закончились лишь тогда, когда он понял, что ему вовсе и не нужно быть членом стаи или стада, он не должен жить по чьим-то правилам и копировать чужие повадки. Он – это он.
И когда гадкий утенок нашел своих, то и там оказался не таким, как все, потому что был черным лебедем. Но лебеди с радостью приняли «не такого» в свою стаю, оценив его красоту и уникальность. Вчерашний гадкий утенок стал членом лебединого сообщества, которое не требовало от него отречься от себя. Он мог оставаться собой и быть частью чего-то большего.
Почему я в последнее время часто вспоминаю эту историю? Потому что в данной аллегории – причины кризиса, в который оказались вовлечены и Россия, и Украина, и вся Европа. В этом кризисе есть наша вина. Она заключается в том, что мы на какое-то время отреклись от себя. Попытались стать кем-то другим. И то же самое пыталась и до сих пор пытается сделать Украина. И все мы вынуждены платить очень высокую цену за эти ошибки. Россия, ослепленная блеском витрин, стремилась стать Европой, не понимая, почему у неё не получается?
Пресловутые «европейские ценности» известны: это уважение человеческого достоинства, свободы, демократии, равенства, верховенства закона и уважения прав человека, включая права лиц, принадлежащих к меньшинствам. Они не плохие и не чужды нам. Проблема в том, что наши ценности гораздо больше этих. И в прокрустово ложе европейских ценностей мы просто не вмещаемся. Ведь Россия – это и суворовское «сам погибай, а товарища выручай», и народное «не рой другому яму», и христианское «не желай ближнему того, чего не желал бы себе», и кавказское «уважай старших». Где в европейских ценностях «милосердие выше справедливости»? А ведь всё это как раз то, что делает русского человека русским. Верность долгу, любовь к Родине, память о своих героях, стремление к справедливости и «милость к падшим»…
Мы стремились в Европу, но мы больше, чем Европа. Нельзя поместить большее в меньшее. Оказалось невозможным сузить наши ценности до рыночной экономики и верховенства права. И конкурентоспособность, какой бы хорошей сама по себе ни была, не может быть национальной идей. А в чем наша национальная идея, спросите вы. И я вам отвечу вопросом на вопрос – а в чем совесть? Разве её нужно как-то дополнительно формулировать? Быть русским – вот наша национальная идея. Русский – это больше, чем нация. Это больше, чем генетика. Это те самые ценности, которые наш народ хранил на протяжении веков и которые проверены веками.
Русский – это дагестанец Магомед Нурбагандов и поляк Константин Рокоссовский, украинец Иван Кожедуб и татарин Фатых Шарипов. Для того чтобы быть русским не нужно отрекаться от своей национальности или религии. Нужно лишь быть носителем идей справедливости, милосердия, взаимовыручки, любви к Родине и русской культуре. Демократия и верховенство права – это, в принципе, и не ценности для русского человека. Это лишь формы существования социума. Я не готов отдать жизнь ни за то, ни за другое. Но я готов к этой жертве, если речь идет о моей стране и о моем народе. Потому что быть русским – это больше, чем жизнь.
Россия не должна быть частью птичьего двора и бороться там за место у кормушки. Просто потому что она – лебедь. Уникальный и неповторимый. И который, надеюсь, больше не отречется от своего предназначения – летать.
Протоиерей Александр Авдюгин.
2. Культуробесие Запада
Безумие и позор. Вот два имени тому, что творят сегодня в той части земли, что считает себя – и только себя – цивилизованной, прогрессивной, демократичной, единственной защитницей прав и свобод.
Безумие и позор. Под запретом балалайки и Чайковский.
В шведском городе Упсале, известном своим университетом, старейшем в Скандинавии, отменили концерт одной группы. Музыканты хотели дать его в поддержку Украины, но не учли извивов тонкой малороссийской души. Ведь часть исполнителей играет на балалайках и само присутствие на сцене этих инструментов – символический акт в поддержку «русского агрессора». Дальше – еще чудесатее.
Базирующаяся в Женеве Всемирная федерация международных музыкальных конкурсов (WFIMC) исключила из своего состава Международный конкурс имени Петр Ильича Чайковского. Руководители федерации считают, что российский режим использует конкурс «в качестве инструмента пропаганды».
Грозное заявление сделала дирекция Каннского кинофестиваля, который пройдет в мае 2022-го: «Мы не будем приветствовать официальные российские делегации и не допустим присутствия кого-либо, связанного с российским правительством». Впрочем, маленький, почти ничтожный шанс России всё же оставили – запрет отменят, «если военные действия закончатся на условиях, которые удовлетворят украинский народ».
Еще до начала специальной военной операции дальновидные израильтяне отменили гастроли Государственного академического театра имени Евгения Вахтангова. Театр должен был дважды показать спектакль «Война и мир», но можно ли в нынешней геополитической ситуации выносить на афишу такое название, да еще с русской фамилией автора? Безрезультатно закончились переговоры о предполагаемых гастролях балета Большого театра в Королевском театре Ковент-Гарден в Лондоне. Есть потери и на внутреннем рынке культурных ценностей: российские зрители не увидели назначенную на конец марта в Большом театре премьеру балета «Искусство фуги» на музыку Иоганна Себастьяна Баха – хореограф-постановщик Алексей Ратманский уехал из России.
Попрощалась с Большим театром и прима-балерина Ольга Смирнова. Причин две, и обе веские. Во-первых, переход в труппу Голландского национального балета, во-вторых, «стыдно за Россию». Ольга Смирнова, по ее собственному признанию, на четверть украинка, но за неньку-Украину, убивающую детей Донецка и Луганска, ни разу не постыдилась.
Есть еще уехавшие, но не простившиеся. Им тоже стыдно, но публично заявлять об этом чувстве они не спешат. Их много не только среди звезд шоу-бизнеса, которые стаями отправлялись в теплые края, а потом вспоминали, где же на самом деле находится животворящий источник, дающий и вдохновение, и питание – в нелюбимой, но отходчивой, а главное, не скупой России.
Оперные дивы тоже бывают склонны к метаниям. Певица Анна Нетребко сначала никак не могла выжать из себя осуждения российских военных, потом нужные слова нашлись, но, по мнению разорвавшего контракт с Нетребко директора Метрополитен-оперы Питера Гелба, певица недостаточно «дистанцировалась от Путина». В России сочли, что она взяла фальшивую ноту – Новосибирский театр оперы и балета отменил запланированный на 2 июня концерт Нетребко.
Музыка, балет, опера, драматический театр, кинематограф – кто еще займет место в окопе? Зарубежные авторы отказываются работать с российскими издателями. Пока из наиболее известных писателей только Стивен Кинг не будет передавать в Россию права на издание нового романа, но нет сомнения, что очень скоро определиться – с кем ты и за кого – потребуют у всех литераторов, чьи книги у нас в стране знают и читают. Особенно это коснется детской литературы – она закладывает в человеке характер и убеждения. Подвести ее под санкции нашим противникам не менее важно, чем разрушить промышленность или разорить банки.
Что будет дальше? Как долго Запад готов идти путем безумия и позора? Спецоперация закончится, а санкции останутся – хотя бы потому, что смириться с победой России Америка и ее союзники-сателлиты не смогут. И раскол между нами и ими будет не просто военно-политическим, финансово-экономическим или культурным. Мы расходимся цивилизационно, а значит, нужно будет создавать заново международные организации и мировую (пусть пока лишь для одной части мира) валюту, создавать новые СМИ и правила их работы, новую дипломатию, новые международные соревнования, фестивали и конкурсы – творческие, технические, спортивные. Вместо вызывающей недоверие к своей беспристрастности «Нобелевки» должна появиться новая престижная премия, получить которую будут считать за честь авторитетнейшие ученые, писатели и общественные деятели.
У России на первых порах будет мало союзников, но чем грубее и придурошнее станут действовать против нас Вашингтон, Лондон и Брюссель, тем чаще мы будем получать поддержку рядовых граждан, а потом и правительств самых разных государств. Конечно, это задача не одного-двух и, может быть, даже не десяти лет. Впрочем, замечая, как стремительно происходят перемены, которые раньше бы заняли значительно больше времени, можно предположить: мы уже на пороге нового мира, но пока не решаемся сделать первый шаг.
Алексей Зензинов
