См. "Оппозиция – и блокада интернета в Приднестровье (часть 1)"

История пуков

Есть действия и события, которые приводят к цели, к решению задачи, к достижению результатов. А есть действия и события, которые очень похожи на первые и вроде верно задуманы и начаты, но в силу разных причин не приводят к цели, к решению задачи, к достижению результатов. Как говорится  в таком случае,  просто сделали "пук".

(В скобках.

Классический пример пука – мятеж. Если революция достигает поставленной цели – коренного преобразования в затронутой ею сфере, то мятеж никогда не достигает этой цели.

Как писал С. Маршак: «Мятеж не может кончиться удачей, В противном случае его зовут иначе".)

История борьбы приднестровской оппозиции за деблокирование приднестровского интернета – по сути, является историей пуков.

Вот как она выглядит с моей точки зрения и с моим участием (подчеркиваю самокритичность: все критические стрелы в статье  направляю прежде всего в свой адрес, поскольку, так получается по жизни, что в описываемый период я оказался одним из самых старших и опытных, многие участники событий мне в дети годятся, и должен был добиться результатов, а не пуков.)

Сразу стало ясно, что задача делится на две части. В тактике необходимо было в кратчайший срок научить приднестровских пользователей интернета преодолевать блокаду имеющимися техническими средствами. В стратегии – добиваться снятия блокады теми лицами, которые ее установили, и их наказания, поскольку была введена цензура, прямо запрещенная конституцией ПМР.

Первый шаг тоже понятен. Надо встретиться всем потерпевшим (у кого сайты заблокировали) и наметить план действий. Сначала, разумеется, это должен был быть самый узкий круг, поскольку план действий мог содержать такие позиции, которые в случае утечки информации становились бы проблемными.

Сразу после блокады  позвонил А. Караману, одному из потерпевших, предложил встречу. Он сказал, подумаю. И подумал. Вдруг через неделю  звонит А. Дирун и приглашает на круглый стол по вопросу блокады интернета. «Караман там будет?» – «Будет». Честно говоря, расширение круга участников на первом этапе шло вразрез с моими планами, ведь сайт А. Дируна не  был заблокирован, ему-то какое дело до проблем потерпевших? Тем не менее, А. Караман решил его почему-то подключить, может, воспользоваться помещением (хотя можно было и на лавочке обговорить), может, решил сразу щироким кругом оппозиции действовать.

Ладно, прихожу на встречу. Батюшки! Телекамеры, видеокамеры, микрофоны, какие-то незнакомые лица, и что самое неприемлемое – люди Е.Шевчука из «Днестр-ТV», с телевидения. Как в этой обстановке можно говорить откровенно о наших задачах?

Пук №1. Разработка плана действий оппозиции сорвана.

Сразу хотел уйти, потому что в таком формате цель явно не достигалась. Но остался, чтобы посмотреть, какую цель преследовали организаторы круглого стола. Ну и надо было как-то разруливать ситуацию.

(Из переписки. Р. Коноплеву, 18.05.2013.

"…о вопросах безопасности. Знал бы я, в каком формате пройдет тот круглый стол (думал, будут потерпевшие решать вопрос как обойти блокаду, у меня есть вот такое предложение), хрен бы я на него пришел. Там сорок КГБэшников со всех крыш в бинокли глядели, этот г… Воловой свое кино крутил, первый приднестровский софиты врубил, а наш Андрюша ради дешевой популярности знатока выдает <обо мне сведения> типа того, что ты выдал. Я не заматерился и не ушел только потому, что надо было как-то эту ситуацию разруливать.. А разговора по действительно настоятельному делу и немедленных коллективных решениях, так ведь и не получилось – кругом одни павлины или наполеоны или безмозглые <…>, которые тебя подведут под монастырь просто так, походя.

Написано по горячим следам и в раздражении, прошу понять.

От Р. Коноплева, 18.05.2013.

"Я видео только что посмотрел. Андрей Сафонов ОТКРЫТЫМ ТЕКСТОМ на Кр столе спалил Вас как <…>, так что запись аудио  наверняка уже лежит в КГБ".)

(В скобках.

С А. Караманом мы лично знакомы недавно. С осени 2012 г., когда мы впервые встретились по моей просьбе, чтобы обсудить  идею объединения государственнических сил ПМР в некий Союз. Я обрисовал идею, ее новизну по форме и по существу. Разумеется, я знал о Карамане как политике много, уважал его за принципиальность в отстаивании своих взглядов, которые во многом я разделял (при этом он, как немногие в ПМР, рисковал даже собственным благополучием особо охраняемого законом экс-вице-президента ПМР). Но как мне казалась, в тот момент он, как многие в связи с появлением новой политической ситуации,  находился на распутье и, мне казалось, идея Союза государственнических сил должна была бы и ему подсказать выход на новый уровень. С учетом его широких общественных связей, мне казалось, Караман был как раз тем человеком, кто мог бы это дело возглавить.

Тогда он тоже взял тайм-аут подумать. И вот приглашает на широкую встречу. На ней действительно, участвовали многие достойные и подходящие люди. Но Караман собрал их не для того, чтобы обсудить идею принципиально новой политической организации – Союза государственнических сил, а для реанимирования старого «смирновского» Координационного  совета общественных организаций. И как я не пытался, переломить ситуацию не удалось, был воссоздан старый Координационный совет.

Это была политическая ошибка, с какой стороны не посмотри. Связью с перевернутой «смирновской» страницей нашей истории, возрождением старых внутренних дрязг оппозиции по старым схваткам, обанкротившимся названием и структурой, нацеленной не на дело, а на болтовню.

Разумеется, ничего из этого «обновления-возрождения» не получилось. Очень скоро Караман начал получать от приднестровцев по полной программе за эту ошибку.

Вспомнил этот случай совсем по другому поводу. Для меня вдруг открылось такая особенность, как  неспособность наших даже самых «продвинутых» оппозиционеров к восприятию новых идей в связи с новыми задачами, их тяготение к привычным формам и методам работы, даже если в новых условиях они совершенно не пригодны. Потом я увидел,  что проходило красной нитью и не только у Карамана: не старались перестроиться в свете новых задач, а старались адаптировать новую реальность к своему старому обветшалому опыту. Им так комфортнее.  Ей-богу, иногда возникает чувство, что некоторые наши молодые политики (это касается не только оппозиции, но и новой президентской команды) – дремучее старичье из прошлого века. Одни работают методами 37-го года, а другие сопротивляются методами времен, когда был «Ленин такой молодой»: митинги – обращения, обращения – митинги, «из искры возгорится пламя» и т.п.

Конечно, были у нас с А. Караманом несколько хороших шагов, я о них еще скажу. Но в целом, по умолчанию, бывает так: Караман обдумает, что ему предложишь – и сделает, как всегда.

Последний пример, чтоб закрыть эту тему. 28 февраля 2014 г. на ПМРФ был опубликован интересный документ «Украинско-приднестровские тезисы с позиций государственнических сил ПМР».  Он появился, когда приднестровское поле откликов и политических оценок  украинским событиям было совершенно пустым. В тезисах было предложено, в частности: «Первым шагом для объединения сил приднестровцев, встревоженных событиями на своих границах и внутри своего собственного дома, могло бы стать постоянно-действующее совещание государственнических сил».

Через пару-тройку дней, в марте появилось обращение партии «Родина» А. Карамана в связи с украинскими событиями. Было оно еще общегуманистским, не политическим, не содержало анализа  того, что происходит на Украине, какую позицию занимать Приднестровью, просто  призывало помочь украинцам, попавшим в беду – приютом и хлебом. Но это был первый шаг. Мне показалось, что А. Караман мог бы стать одном из участников постоянно-действующего совещания государственнических сил. Обратился к нему с таким предложением, постарался политически повернуть назревавший крымский референдум, «приложить» к приднестровским аналогичным задачам в связи с нашим референдумом 2006 г.  «Подумаю». Через пару недель, уже после крымского референдума, появляется очередное  обращение «Родины» с призывом к властям Приднестровья вспомнить о референдуме 2006 г. и обратиться к России с просьбой принять ПМР в свой состав по крымскому сценарию. И все…)

Вторая болячка  приднестровской оппозиции – консерватизм, нежелание  напрягаться, чтобы подняться до уровня современных требований и задач.

Но вернемся к майскому «круглому столу».

Вскоре стало ясно, что А. Дирун был озабочен, в основном, пиаром. Хотя он, разумеется, скажет, что решил просто придать обсуждаемой теме блокады интернета сразу общественное звучание. Но даже если и так, то налицо неполное понимание существа проблемы. Тогда еще, год назад А. Дирун находился под руководством  взглядов, что критика властей является антигосударственным делом, что политику Е. Шевчука можно изменить простым высказыванием широкого недовольства. Что он и решил осуществить за «круглым столом».

А. Караман, молодец, в духе этих планов (очевидно,  они были предварительно согласованы) написал бумагу для внешнего воздействия на Е. Шевчука – неплохое Обращение участников «круглого стола», которое было направлено и  представителям ряда международных кругов: посольства РФ в Молдове, МИД России, ОБСЕ… Он зачитал и после небольшого обсуждения участники подписали.

(В скобках.

С этим Обращением связана своя история. Его тут же опубликовал сайт «ПМРФ». На другой день звонит мне А. Дирун и сообщает, что вот некоторые участники круглого стола сейчас собрались у него и  работают над окончательным текстом Обращения и что опубликованное на ПМРФ надо снять. «Ну, я вас прошу!»

Меня вполне устраивал опубликованный текст Обращения, но я от души порадовался, что, кажется, создалась и заработала организационная группа по деблокированию интернета и решил поддержать просьбу. Однако вдруг выходит газета «Человек и его права», в которой текст  Обращения опубликован в старой редакции.)

Пук №2. Появление разных текстов документа с таким же успехом имело место быть, если бы никаких оргусилий по выработке единого текста и не предпринимались.

Проходит время. Потом – значительное время. Люди интересуются, а чем закончилось направление Обращения, ну, допустим в МИД РФ? Неоднократно обращался к А. Дируну, который как бы явочным путем возглавил это антиблокадное движение: раз уж мы послали этот документ, давайте получим какой-то результат. Хотя бы, что документ принят к сведению, или что его хотя бы получили (мог ведь и не дойти). А может, кому-то поручена уже предметная работа с этим Обращением. Мы хотя бы попросили ответить на наше Обращение? Если забыли попросить, давайте сейчас попросим ответить. Кстати, будет напоминанием. Можно какое-то интервью  у представителя посольства взять по поводу обращения и вообще – об отношении к нарушению права на свободу слова и информации в ПМР.

Ничего из этого сделано не было. Не уверен даже, что Обращение было направлено «возмутителю спокойствия» президенту Е. Шевчуку.

Пук №3. Прокукарекали, а там хоть и не рассветай!

Забегая вперед, замечу, что такая же судьба ожидала и резолюцию митинга (одним из  авторов текста которой был я) в защиту свободы слова. Митинг состоялся в июле в Тирасполе. В резолюции, в частности,  содержались следующие требования:

1. Немедленно разблокировать фактически запрещенные интернет-ресурсы, восстановить свободный доступ к ним  приднестровских пользователей Всемирной сети.

2. Провести прокурорскую проверку фактам нарушения в ПМР прав человека в сфере доступа к информации и распространения информации. По итогам проверки провести необходимые действия прокурорского реагирования с целью восстановления законности и наказания виновных лиц.

3. Организовать рабочую группу по внесению изменений в действующее законодательство -  о недопустимости блокирования интернет-ресурсов  без решения суда.

Пук №4. Резолюция митинга в защиту свободы слова в Тирасполе осталась лишь фактом истории, без какой-либо реакции, простой бумажкой.

При том, что сам митинг в Тирасполе стал значительным событием в истории Приднестровья и большим успехом его организаторов, прежде всего А. Дируна. Некоторые наблюдатели отводили митингу  роль своеобразного индикатора. Говорили так, что если митинг будет успешным, массовым, то это будет  означать начало обратного отсчета для администрации Е. Шевчука. Митинг получился интересным, содержательным, достаточно массовым и вполне претендовал на роль старта обратного отсчета. Он развил положительную динамику в кампании по деблокированию интернета,  в известной мере окрылил, показал, что приднестровцам не все равно, что происходит со свободой слова. Он предоставил организаторам много шансов развить успех. «Под митинг» можно было  разработать целую программу действий (здесь не место ее подробно излагать).

Не было сделано ничего, кроме попыток реализации 2-го и 3-го пункта резолюции (об этом чуть дальше). Народ ждал, люди спрашивали – а что  дальше? Дальше не было ничего. Потенциал митинга не был реализован. Подобные холостые выстрелы – даже еще большая ошибка в политической борьбе, чем если бы вообще не стреляли. Потому что подрывается вера в людей, в организаторов, в политиков, в конечном счете – в возможность решения проблемы, за которую они взялись.

Пук №5. Потенциал митинга в Тирасполе оказался невостребованным.

Третья болячка  приднестровской оппозиции – популизм, а не стремление к достижению практических результатов.

Лев Леонов.

(Продолжение следует)