1. А.САМОНИЙ. ОБЫСКАЛИ ДАЖЕ СОСЕДА И ПУСТУЮЩИЙ 10 ЛЕТ ДОМ.
Генеральная прокуратура Молдовы по запросу правозащитной организации Promo-lex начинает заниматься делом приднестровского оппозиционного депутата Александра Самония, которого следователи Приднестровья обвиняют в экстремизме за критику приднестровского лидера Вадима Красносельского в анонимных постах в Facebook. При этом Самоний и его адвокат не могут узнать, на какой стадии находится его дело, и собираются подать иск в ЕСПЧ. О том, как приднестровская прокуратура проводила обыски у родственников и соседей депутата, и почему юристы считают это дело примером «развязности» властей, — в материале NM.
Генпрокуратура взялась за дело
Как стало известно NM, Генеральная прокуратура Молдовы зарегистрировала заявление правозащитной организации Promo-Lex о заведении против депутата тираспольского городского совета, оппозиционного политика и члена местной Компартии Александра Самония незаконного уголовного дела и нарушения его прав и свобод. Об этом NM сообщил юрист Promo-Lex и адвокат Самония Павел Казаку.
Он рассказал, что дело направленно в подконтрольный Молдове инспекторат полиции города Бендеры.
По словам Казаку, после рассмотрения жалобы молдавская прокуратура должна принять решение о том, будут ли возбуждены уголовные дела против приднестровских должностных лиц, которые «нарушили и продолжают нарушать основные права и свободы Самония». «Имена этих сотрудников известны из представления местной прокуратуры, постановления следственного комитета и протоколов обыска», — отметил адвокат.
Напомним, в начале июня против Самония завели дело за экстремизм. Его обвиняют в написании анонимных постов в Facebook, где якобы содержатся призывы к «социальной вражде и нетерпимости» и оскорбления Красносельского. По словам Самония, писал их не он. Тем не менее местный совет Тирасполя по запросу прокуратуры снял с него депутатскую неприкосновенность. Его сразу объявили в розыск. Самонию пока удалось скрыться от приднестровских властей.
«Даже огород обыскали!»
Как утверждает сам оппозиционный политик, первые обыски по делу об экстремизме начались еще до того, как он узнал о заведенном против него уголовном деле.
«4 июня в Тираспольском городском совете появился прокурор, который зачитал депутатам представление о моем задержании и аресте, — вспоминает Самоний. — Прокуратура была уверена „в нужном результате голосования“, и не дожидаясь окончания заседания, начала обыски в моем доме, в квартирах матери, тещи и в офисе Партии коммунистов».
По его словам, только недавно он узнал подробности повторных обысков, которые следствие проводило после того, как Самоний покинул Приднестровье и был объявлен в розыск.
«Я узнал, что в течение трех дней обыскивали всех моих родственников и их соседей. Обыскали даже соседский дом, который пустует уже 10 лет. Изымали старые кнопочные и сломанные телефоны. Всем пообещали сделать жизнь невыносимой, если не найдут то, что им нужно», — рассказал Самоний.
По его словам, обыск в доме, где сейчас живет его супруга и трое несовершеннолетних детей проводили дважды шестеро правоохранителей, которые вели себя «жестко и агрессивно», при этом первый обыск продолжался больше пяти часов.
«Они вытряхивали вещи из всех шкафов, рвали пакеты, переворачивали матрасы и что-то в них искали. А когда ничего не нашли, собирались ломать пол и снимать гипсокартонный потолок. Параллельно происходил обыск в доме моей тещи. У нее даже огород обыскали!» — рассказал оппозиционер.
Он отмечает, что если в первый раз в его доме силовики искали и изымали цифровые носители, то во время второго обыска следователи изъяли документы, письма и даже его старые тетради.
Самоний отец троих детей: у него две дочери 13 и 4 лет и восьмимесячный сын. Младшая дочь больна эпилепсией. Политик рассказал NM, что происходящее сильно ухудшило ее здоровье. «Во время второго обыска у младшей дочери случился приступ эпилепсии. Два года у нее не было приступов, но он случился во время обыска. Это было при сотрудниках, и они никак не отреагировали!» — поделился оппозиционер.
Самоний также узнал, что во время обысков правоохранители предлагали его жене «подумать о детях» и помочь им в поисках улик против него: «Ей угрожали, говорили, чтобы она подумала о детях. Говорили, что могут их забрать. Недавно узнал, что старшей дочери прописали сильные успокоительные. Она слышала, как в конце один из силовиков сказал: ждите нас, мы будем приходить до тех пор, пока не найдем то, что нам нужно!»
«Развязность приднестровских властей»
При этом, по словам Самония, ни у него, ни у адвоката нет возможности ознакомиться с материалами дела и узнать, на какой стадии оно находится. Оппозиционер рассказал NM, что вместе со своим адвокатом из Promo-Lex Павлом Казаку он планирует подготовить жалобу в Европейский суд по правам человека.
Сам Казаку пояснил NM, что Самоний — жертва нескольких серьезных нарушений международного права. «Было нарушено его право на неприкосновенность частной жизни в результате незаконных обысков. Также было нарушено право на свободу и личную неприкосновенность. Потенциально он подвержен риску лишения свободы в Приднестровье», — отметил адвокат.
Он добавил, что, если конституционные власти не смогут обеспечить соблюдение прав оппозиционера и повлиять на заведенное против него уголовное дело, за решением проблемы они обратятся к международным институтам, включая ЕСПЧ.
Приднестровский юрист Степан Поповский, который активно взаимодействует с ЕСПЧ, подчеркнул для NM, что уголовное дело и обыски в отношении Самония незаконны и противоречат приднестровскому закону «О статусе народных депутатов».
«Против Самония не могли возбудить уголовное дело и начать следственные мероприятия до снятия с него депутатской неприкосновенности. Уголовное дело не мог возбудить следователь. Его мог возбудить только прокурор. В случае Самония уголовное дело на него завел следователь за неделю до снятия депутатской неприкосновенность», — объясняет Поповский.
Юрист также отметил, что из постановления приднестровского Следственного комитета невозможно понять, «фразы» из какой именно публикации следствие отнесло к экстремистским.
Поповский подчеркнул, что для проведения обысков у соседей, знакомых, дальних родственников депутата, следствию необходимы весомые доказательства, которых, по его мнению, у них не было. «О том, что у следствия нет доказательств против Самония, понятно из самого процесса заведения уголовного дела. Произошедшее — очередной пример развязности действий властей в отношении граждан, лишенных реальных средств защиты», — заключил Поповский.
Предвыборная зачистка
Следственный комитет Приднестровья 2 июня возбудил уголовное дело против депутата-оппозиционера по ч. 2 ст. 276 Уголовного кодекса Приднестровья «публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности».
По версии следствия, с июля 2018 года по март 2020 года Самоний использовал в Facebook профиль с именем «Николай Иванов». Под этим ником он якобы размещал на странице группы «Приднестровье-Россия!» (около 2 тыс. участников) публикации «с недостоверной информацией, желая призвать граждан к действиям экстремистского характера». В частности, критиковал действующую власть и лидера Приднестровья Вадима Красносельского.
За эти действия, совершенные с использованием СМИ или интернета, грозит штраф от 36,8 тыс. до 46 тыс. приднестровских рублей (примерно от €2 тыс. до €2,5 тыс.) или лишение свободы на срок от 3 до 5 лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до 3 лет.
9 июня Тираспольский городской совет снял депутатскую неприкосновенность с оппозиционного депутата. Самого Самония на заседании не было, и его объявили в розыск.
Самоний считает уголовное преследование против него «зачисткой», перед предстоящими 24 ноября выборами депутатов в местный Верховный Совет. Он планировал баллотироваться по избирательному округу № 40 «Каховский».
До 23 января 2019 года обязанности депутата по округу «Каховский» исполнял лидер партии приднестровских коммунистов Олег Хоржан. После того, как Верховный Совет Приднестровья снял полномочия с Хоржана, новые выборы по этому округу не проходили.
Ника СУХАНОВА.
2."МЫ МЕНЬШЕ ПРИТВОРЯЕМСЯ ДЕМОКРАТИЧЕСКИМ ГОСУДАРСТВОМ"
«Способ закрывать рты» и «выпячивание пороков государства»: так правозащитники на правом и левом берегах Днестра называют новую Стратегию противодействия экстремизму, принятую этой весной в Приднестровье. С тех пор в регионе завели как минимум два громких уголовных дела за экстремизм: молодой журналистке Ларисе Калик грозят пять лет за книгу о приднестровской армии, а местному оппозиционному политику Александру Самонию — за посты в Facebook с критикой лидера Приднестровья.
Бесконечный Приднестровский экстремизм
В Приднестровском законодательстве давно борются с «экстремизмом». Закон «О противодействии экстремизму» действует в регионе с 2007 года: его подписал еще первый местный лидер Игорь Смирнов. Документ содержит определения экстремизма. В частности, кроме явных угроз безопасности вроде насильного захвата власти, к нему относят «унижение национального достоинства» и «публичную клевету» в отношении должностных лиц. Борьбу с экстремизмом, следует из документа, необходимо вести на принципах «законности и гласности».
В местном Уголовном кодексе тоже давно есть статьи, предусматривающие наказание за экстремизм. За «публичные призывы к экстремистской деятельности» можно получить до трех лет тюрьмы, а за то же самое с использованием интернета и СМИ — от трех до пяти лет заключения. Эту статью в последний раз дополняли и уточняли во время лидерства Евгения Шевчука в 2013 году.
Несмотря на наличие этих статей и документов, 20 марта 2020 года нынешний лидер Приднестровья Вадим Красносельский утвердил новую Стратегию противодействия экстремизму в Приднестровье на 2020-2026 годы. Ее необходимость он объяснял тем, что «за последние годы увеличилось число внешних и внутренних экстремистских угроз».
«Происходящие в мире геополитические изменения инициируют новый спектр вызовов и рисков в сфере государственной безопасности, которые становятся все более разнообразными», — сказано во вступительной части документа. Какие именно изменения произошли в последнее время, в стратегии не уточняется.
Документ обозначил основные направления работы госорганов в сфере безопасности: усиление контроля и учета иностранных граждан, совершенствование законодательства в этой области, профилактическая работа с теми, кто «подвержен влиянию идеологии экстремизма».
Кроме непосредственной борьбы с экстремистскими организациями, стратегия предполагает противодействие «информационному экстремизму»: выявление информации, которая «дестабилизирует социально-политическую и экономическую ситуацию» в Приднестровье. Эта формулировка фактически приравнивается в документе к «экстремизму».
Отметим, в стратегии говорится, что она учитывает опыт России, Беларуси и Казахстана в борьбе с экстремизмом и терроризмом. На практике, порядка 80% текста стратегии Приднестровья напрямую списаны с аналогичных документов России и Казахстана слово в слово. В приднестровской версии в стратегию добавили лишь принципы гласности, законности и соблюдения прав человека.
«Свое видение вопроса»
К появлению новой стратегии в Приднестровье отнеслись по-разному. Кандидат политических наук, общественный деятель из Тирасполя Анатолий Дирун считает, что в этом нет ничего «удивительного и необычного». По его словам, логично, что новое руководство региона решило принять собственный документ на эту тему «со своим видением» вопроса.
Однако, как рассказал председатель тираспольского информационно-правового центра «Априори» Евгений Дунаев, при утверждении документа не проводились никакие дебаты: «Его приняли по-тихому». По его словам, «Априори» несколько раз обращался в министерство госбезопасности Приднестровья с просьбой провести открытые слушания по стратегии. Но каждый раз получал отказ.
Более того, юрист «Априори» Степан Поповский считает, что Красносельский, подписав стратегию, нарушил местное законодательство. По его словам, закон «О статусе президента» в регионе так и не приняли с 2001 года, а местная Конституция «не наделяет его правом принимать стратегии по вопросам экстремизма».
«Полагаю, принимая стратегию, президент превысил полномочия, закрепленные в Конституции», — заявил Поповский.
«Кошки-мышки с властью»
В один месяц с подписанием стратегии появилось и первое известное дело об экстремизме — уроженки Тирасполя Ларисы Калик. В конце 2019 года она выпустила книгу «Год молодости» с анонимными интервью с экс-солдатами приднестровской армии. Презентации прошли спокойно, однако, вскоре Калик и ее работой начали интересоваться спецслужбы Приднестровья. В начале июня девушка узнала, что еще 3 марта на нее завели уголовное дело о призывах к экстремизму из-за ее книги. Ей грозит пять лет тюрьмы. Калик уже покинула территорию Приднестровья, опасаясь за свою безопасность.
На снимке. Л.Калик: Прокурор идет за мной.
Следующее уголовное дело об экстремизме завели в июне этого года. На этот раз — против оппозиционного политика из Тирасполя, члена местной Компартии Александра Самония. Его обвиняют в написании анонимных постов в Facebook, где якобы содержатся призывы к «социальной вражде и нетерпимости» и оскорбления Красносельского. По словам Самония, писал их не он. Тем не менее местный совет Тирасполя по запросу прокуратуры снял с него депутатскую неприкосновенность. Его сразу объявили в розыск. Самонию пока удалось скрыться от приднестровских властей.
На снимке. А. Самоний: А в огороде они искали Карла Маркса.
Как отмечает тираспольский политолог Анатолий Дирун, дела Самония и Калик — «несомненно политические». В случае Калик его особенно интересует, почему ее книгой заинтересовалась уже после публикации и открытых презентаций. В деле Самония, по мнению Дируна, не было достаточных и внятных оснований для снятия депутатского иммунитета в городском совете.
«Важно, чтобы общественность в лице местных советов высказала свое мнение по этому поводу. Но этого не произошло. Общественность безмолвствует, а вопросы по факту лишения депутатской неприкосновенности остаются», — отметил Дирун.
Юрист «Априори» Степан Поповский считает, что дело Калик невозможно комментировать, потому что с момента возбуждения уголовного дела — 3 марта — ей так и не передали постановление прокуратуры.
«Власть играет с ней в „кошки-мышки“, очевидно, рассчитывая на ее приезд в Приднестровье. При таких обстоятельствах напрашивается один вывод: власть хочет представить не свою оценку действий Ларисы на предмет экстремизма, а власти нужен „субъект экстремизма“! Учитывая, что „экстремизм“ вменяется Ларисе за „Год молодости“, негативно отражающую службу в приднестровской армии, считаю, что в отношении Ларисы нарушается право на свободу выражения мнения», — заявил Поповский.
Он уверен, что обсуждение проблем состояния армии не может считаться экстремизмом.
Поповский добавил, что в случае Самония есть постановление прокуратуры, однако, там не указаны конкретные посты и фразы, которые посчитали экстремистскими, и почему именно «порочащая информация» в них может восприниматься как экстремизм.
Член кишиневской ассоциации Promo-Lex Павел Казаку считает, что Калик не зря покинула территорию Приднестровья: там кишиневские власти «не могут гарантировать ей безопасность». Он также напомнил, что Самоний раньше уже был клиентом Promo-Lex: в 2018 году его арестовали в Тирасполе за участие в протесте.
Формулировки на все случаи
Правозащитники и юристы с обоих берегов Днестра основным недостатком стратегии считают то, что она оставляет слишком большое поле для интерпретаций. Все они относят дело Калик к заданному стратегией тренду, хоть она и была утверждена чуть позже официального открытия дела на девушку.
Тираспольский юрист Степан Поповский считает, что стратегия содержит множество размытых с юридической точки зрения терминов. «Она не является правовым актом, на основании которого принимают судебные решения. Но, разумеется, принятие такого рода документа, содержащего размытые формулировки, — это возможность для злоупотреблений», — считает юрист.
Председатель «Априори» Евгений Дунаев отмечает, что даже определение в документе «экстремизма» так и осталось неясным. К нему по-прежнему относят «унижение национального достоинства». Кроме того, одной из задач стратегий указывается укрепление «гражданского единства», чему тоже не дается никакое определение.
«Хорошо, когда обществу не приходится интерпретировать и догадываться, что делает государство. […] В этой стратегии много абстрактных понятий, которые ниже не прописаны. У нее нет никакого фундамента», — считает Дунаев.
Тираспольский политолог Анатолий Дирун считает, что не стоит преувеличивать роль отдельных документов, а надо в целом смотреть на информационную политику властей. Он напомнил, как при Евгении Шевчуке в Приднестровье заблокировали многие сайты, а после его поражения на выборах часть из них восстановили. «Нельзя сказать, что это решение сильно помогло Евгению Шевчуку удержать власть», — сказал Дирун.
Член кишиневской ассоциации Promo-Lex Павел Казаку тоже отметил, что в документе «формулировки очень размытые, и их можно использовать для чего угодно». Он уверен, что подобная политика в регионе действует давно, а одна из задач документа — ограничение свободы слова.
Дунаев считает, что «эта стратегия выпячивает пороки государства». По его словам, за документом видны его авторы и в нем есть своеобразная «искренность» местных законодателей. «Стратегия становится легализацией того, что делало государство и раньше. […] Это отказ от лицемерия: мы немножко меньше притворяемся демократическим правовым государством», — сказал Дунаев.
Он утверждает, что конкретные случаи применения этой стратегии «ломают жизни».
Политика закрытых ртов
Как считает юрист Promo-Lex Павел Казаку, в последние два-три года ситуация со свободой слова в Приднестровье особенно ухудшилась. По его словам, дела Калик и Самония — результат давно проводимой местными властями политики борьбы с критикой власти и любыми оппонентами.
Напомним, в мае 2018 года в Приднестровье утвердили новый закон «О некоммерческих организациях (НКО)»: он запрещает политическую деятельность тем, кто получает иностранное финансирование. При этом четкого определения «политической деятельности» нет.
Юристы называли этот закон калькой с российского «об иностранных агентах», а общественники были уверены, что так чиновники пытаются ограничить в действиях организации, нелояльные власти. Пока единственным известным случаем применения этой нормы остается дело центра «Априори»: в минувшем году его едва не закрыли после нескольких прокурорских проверок. Причиной недовольства правоохранителей послужили выставка о свободе слова и лекция о смешанной избирательной системе.
Общественники «Априори» обратились в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ): они намереваются привлечь к ответственности Молдову за бездействие и попустительство в нарушении прав человека на территории Приднестровья.
Следующее ограничение в выражении мнения появилось в Приднестровье в марте 2019 года: в Уголовный кодекс ввели статью за «оскорбление президента». Уже через несколько месяцев NM узнал об аресте двух пенсионеров — Татьяны Беловой и ее супруга Сергея Мировича из села Чобручи Слободзейского района. Их задержали за оскорбление Красносельского в постах в Telegram. Их местонахождение долго не было известно. Весной 2020 года выяснилось, что обоих приговорили к трем годам тюрьмы.
«Людей запугивают, закрывают им рты уголовными делами. […] Немногие публично говорят о ситуации», — подчеркнул Павел Казаку. Отметим, в местных СМИ и на телеканалах не было информации ни об одном из этих дел, включая дела Калик и Самония.
Повод для диалога?
С просьбой прокомментировать происходящее в Приднестровье и то, как в регионе борются с «экстремизмом», NM обратился в миссию ОБСЕ в Молдове, которая участвует в процессе приднестровского регулирования.
«Миссия внимательно следит за развитием событий в области прав человека в Приднестровье. Мы поддерживаем регулярные контакты с нашими коллегами для обсуждения этих вопросов», — ответили в ОБСЕ. Обсуждаются ли в ходе переговоров конкретные уголовные дела, в миссии не уточнили.
Отметим, 16-18 июня в Молдове побывал спецпредставитель ОБСЕ по приднестровскому урегулированию Томас Майер-Хартинг. В пресс-релизе по итогам его визита говорится об обсуждениях с Тирасполем и Кишиневом мер по укреплению доверия, в частности «в сфере телекоммуникаций, банковской деятельности, свободы передвижения и школ с обучением на латинской графике». Права человека в нем не упоминаются.
Тем не менее в правительстве Молдовы NM сообщили, что знают об упомянутых уголовных делах. Замглавы Бюро политик по реинтеграции Алин Гвидиани рассказал, что политическому представителю Тирасполя в переговорном процессе Виталию Игнатьеву уже направили обращение «с выражением недоумения и недопустимости притеснения неотъемлемых прав, необоснованного преследования и незаконного лишения свободы». Игнатьева попросили содействовать восстановлению нарушенных прав и прекращению необоснованных преследований.
По словам Гвидиани, бюро также проинформировало миссию ОБСЕ по каждому делу и попросило миссию следить за их развитием и поддержать участников этих уголовных дел. В бюро выразили надежду, что ОБСЕ внедрит полноценный мандат по защите прав человека в регионе и убедит Тирасполь «отказаться от провокационных подходов и отменить меры несовместимые с универсальными требованиями в области прав человека».
Аналогичные просьбы бюро направило посредникам и наблюдателям в переговорном процессе «5+2», и намерено обсуждать эти дела с международными партнерами Молдовы.
Гвидиани напомнил, что Кишинев неоднократно предлагал создать механизм по защите прав человека в регионе. По его словам, сопротивление есть со стороны Тирасполя. «Гуманитарные аспекты и права человека являются корзиной переговорного процесса и должны быть приоритетными во всех форматах диалога Кишинев-Тирасполь, однако в Тирасполе не усматривается готовность и открытость продвигаться в этом направлении», — ответил NM Гвидиани.
Власти в Тирасполе уголовные дела и проблему борьбы с экстремизмом пока никак не комментировали.
Ольга ГНАТКОВА.
Приложение.
1. И. Богданов. Об оскорблении Президента ПМР и об ответственности Президента ПМР. 11 декабря 2018 г.
"…Интересный вопрос, почему именно сегодня, в конце 2018 г., а не, допустим, в конце 2016 или 2017 гг. появилась такая необходимость встать Верховному Совету ПМР горой против "унижения чести и достоинства, выраженного в неприличной форме" (так трактуется в законе "Оскорбление") именно и конкретно Президента ПМР?
Для сравнения, российское законодательство, с которым в ПМР все подряд как бы гармонизируют, не содержит таких свирепых законов в связи с оскорблением Президента РФ. Хотя по сравнению с тем, что вываливают на В. Путина СМИ и особенно интернет, выраженного в неприличной форме, наш Президент В. Красносельский выглядит просто весь из себя в шоколаде.
"Представляется необходимым выделение оскорбления Президента Приднестровской Молдавской Республики, являющегося в свою очередь высшим должностным лицом государства, в отдельный состав преступления, – пишет депутат-инициатор. – Так, оскорбление действующего главы государства при исполнении им своих должностных обязанностей или в связи с их исполнением направлено не только на дискредитацию деятельности первого лица государства, но и на дискредитацию существующей системы органов государственной власти, а, следовательно, и деятельности государства в целом".
Такое расширительное толкование оскорбления важного должностного лица, пусть даже и высшего уровня, сильно напоминает известное обвинение: сегодня ты изменил жене, завтра изменишь Родине.
Где тут прямая связь между оскорблением высшего чиновника и оскорблением государства? Президенты приходят и уходят, а государства остаются себе, как ни в чем ни бывало. Некоторых президентов садят потом в тюрьму, некоторые успевают за Днестр сигануть. А государство-то тут при чем? Получается, что и государство преступное, если какой-то президент преступник окажется?
Если машина задавила президента, так она задавила государство? "Государство – это я", так, что ли?
Атрибуты и символы государства перечислены в Конституции ПМР (ст.13). Это Флаг, Герб, Гимн. Неуважение к ним наказывается по закону. И справедливо наказывается – эти символы, как правило, неизменны, пока существует государство, они есть олицетворение государства, и неуважение к ним есть неуважение к государству. Но в нашей конституции нет символа государства под названием "Президент". Такого символа нет. И не надо его вводить, протаскивать.
Это государство свое величие, значимость, отблеск славы и уважения переносит на президента, а не наоборот.
Президентов уважают, потому что уважают государства, а не наоборот.
А у нас некоторые хотят сделать наоборот.
Не много ли чести будет временному чиновнику, пусть даже высшего уровня и пусть даже на два срока? Да и фигуры у нас не те, мелковаты как-то. Не стоит из таких чиновников делать богов.
Так все-таки, почему в конце 2018 г. возникла вдруг эта тема в Приднестровье?
Ответ простой. Два года президент В. Красносельский руководит государством. И итоги этого руководства, мягко говоря, не блестящие. С тенденцией к полному потускнению. Народ это видит. Он об этом говорит. В том числе, и в непечатных выражениях.
Народ молчал в 2017 г. Надеялся, что президент В. Красносельский исполнит свои предвыборные обещания. Хотя бы в том, что будет честно. Но в конце второго года правления стало ясно: "Не верной дорогой идете, товарищ!", если перефразировать известный советский лозунг.
Хочешь эту неблагоприятную тенденцию изменить, в том числе, отношение к тебе людей? Меняй внутреннюю и внешнюю политику на такую, которую народ одобрит. Держи данное тобой слово, например, вернуть землю сельхозпроизводителям, у кого она была незаконно изъята при Е. Шевчуке. Не только сам следуй закону, и не выборочно, как, например, получилось по государственному празднику 7 ноября, но будь гарантом Конституции и законов, то есть немедля удаляй из правового поля ПМР незаконные нормативные и ненормативные акты чиновников, даже и предшествующих тебе президентов ПМР.
Вместо этого власти пытаются бороться с последствиями плохой политики, плохого руководства и беззакония. Бороться с тем, как это оценивает народ, и в каких выражениях он отзывается.
Вот и получается: вместо того, чтобы делами увеличивать рейтинг президента, увеличивают сроки отсидки за его оскорбление.
Тупиковый путь…"
2. Из комментов в сецсетях
С юридической точки зрения такие утверждения не основаны на законе. И не основаны на Конституции. ПМР – президентская республика, где глава государства самостоятельно определяет основные направления внутренней и внешней политики. Естественно, утверждение параметров противодействия экстремизму входит в перечень президентских полномочий. В то же время юридическая ответственность наступает в данном случае не за нарушение "Стратегии…" (ибо это указ, а не закон), а за нарушение соответствующей нормы УК ПМР. Ссылка на то, что нет закона о статусе Президента ПМР, тоже не работает, потому как есть нормы Конституции, а они обладают высшей юридической силой и прямым действием.
Степан Поповский - Ястребчак Владимир:
Позвольте с Вами не согласиться. Конституционный закон — это закон в продолжение Конституции и составляет с ней единое целое в конституционно-правовом смысле. Теперь о сути.
(1). Скажите, почему для существования Конституционного суда, во исполнение п. 2 ст. 86 Конституции, был принят соответствующий конституционный закон, для судебной ветви власти, во исполнение п.п. 2,3 ст. 80 Конституции, также был принят конституционный закон, а в отношении президентской ветви власти, как то установлено п. 6 ст. 59 Конституции, такой закон не принят? Согласно п. 1 ст. 3 Раздела IV Конституции такой закон должен был принят не позднее 1 года со дня принятия Конституции в новой редакции, т.е. не позднее июля 2001г!. Почему на протяжении 19 лет не исполняется предписанная народом обязанность определить статус Президента — его конкретные права и обязанности (в частности, по каким вопросам и в каком случае он принимает указы, а когда распоряжения и пр.).
Принимая Конституцию народ хотел, чтобы конституционными законами были определены ГРАНИЦЫ, в которых та или иная ветвь власти (ст. 6 Конституции) может действовать! И это не формальное требование, поскольку действия должностных лиц государства определяются правилом "разрешено только то, что предписано законом». А такого «предписания» для Президента не установлено.
Правомерен вопрос: стратегия по вопросам экстремизма — что это за документ с правовой точки зрения, какие правовые последствия с ним связаны, в каком случае она принимается, каким правовым документом она может быть утверждена? Какие объективные предпосылки должны быть для принятия именно этой стратегии, а не иной, например, стратегии по противодействию СПИДу, онкологическим заболеваниям, насилию в семье и прочим проблемам нашего общества?
Получается, что Президент поступает по принципу "что посчитаю нужным, то и приму». Может, кто-то объяснит, ПОЧЕМУ у нас не делается так, как это предписано Конституцией — не определяются границы действий Президента?
(2). Между тем, в связи с правами Президента, образующими вместе с его обязанностями его статус, возникает вопрос: Каким образом, в обход принятия конституционного закона о правах и обязанностях Президента (о его статусе) принят закон, определяющий права Президента в постпрезидентский период — Закон "О гарантиях лицам, занимавшим должности Президента ПМР, Вице-Президента ПМР, Председателя Верховного Совета ПМР и прекратившим исполнение своих полномочий, и членам их семей". Какая статья Конституции предоставляет некий особый статус Вице-Президенту ПМР, Председателю Верховного Совета ПМР после прекращения ими своих полномочий? Почему этот особый статус распространяется на членов их семей?
(3) А прочитайте этот Закон "О гарантиях лицам, занимавшим должности Президента ПМР, Вице-Президента ПМР, Председателя Верховного Совета ПМР и прекратившим исполнение своих полномочий, и членам их семей"!
Первый премьер-министр Сингапура Ли Куан Ю не постеснялся жить на ту пенсию, которую установил для собственных граждан и в пенсионном возрасте ездить со своими гражданами в одном общественном транспорте. Зато каждому нашему бывшему президенту:
– предоставляется ежегодная денежная компенсация на санаторно-курортное лечение в размере 3 500 (три тысячи пятьсот) РУ МЗП (п.4 ст. 5 указанного выше Закона) (около 2 тыс. дол. США);
– обязательное государственное страхование за счет средств республиканского бюджета, на сумму, равную годовому денежному вознаграждению действующего Президента (п. 5 ст. 5 Закона) (не владею цифрами!);
– право на ежемесячное пожизненное денежное содержание в размере должностного оклада действующих Президента (п. 1 ст. 6 Закона) (не владею цифрами!), причём "ежемесячное пожизненное денежное содержание, предусмотренное настоящей статьей, выплачивается помимо назначенной пенсии" (п. 2 ст. 6 Закона);
– а) в пожизненное пользование служебный автомобиль, подлежащий замене каждые 4 года; б) водитель; в) обеспечение горюче-смазочными материалами; г) техническое обслуживание автомобиля; д) обеспечение в пределах лимита, устанавливаемого для действующего Президента услугами электросвязи (местной, междугородной, международной телефонной связи с сохранением абонентских номеров; мобильной связи с сохранением абонентских номеров; доступом к глобальной сети Интернет (п. 1 ст. 7 Закона);
– по требованию предоставляется обеспечение за счет средств республиканского бюджета обслуживающим персоналом в количестве 1 (одного) сотрудника (п. 2 ст. 7 Закона), по требованию предоставляется право содержать за счет средств республиканского бюджета одного советника (п 1 ст. 8 Закона). Особые гарантии – дополнительно предоставляются:
– а) единовременная денежная компенсация в размере 17 000 РУ МЗП; б) оплата расходов на медицинское обслуживание за пределами ПМР, не превышающих 10 000 РУ МЗП в расчете на год; в) по требованию помещение для проведения официальных встреч и приемов площадью не менее 80 квадратных метров; г) 1 сотрудник органа государственной охраны; д) по их требованию обеспечение за счет средств республиканского бюджета обслуживающим персоналом в количестве 1 сотрудника. Финансирование расходов, связанных с обеспечением гарантий указанным выше лицам, а также членам их семей, производится за счет средств республиканского бюджета, из сметы соответствующего органа государственной власти (ст. 11 Закона).
Не стыдно бывшему Президенту-пенсионеру смотреть в глаза своим согражданам-пенсионерам, чьи пенсии не дотягивают до 2000 рублей? Вот она, СПРАВЕДЛИВОСТЬ в действии!
Вы пишите: "Естественно, утверждение параметров противодействия экстремизму входит в перечень президентских полномочий." — Для Вас, как для политика, – это "естественно", для меня, как для юриста – абсолютно не "естественно". Будьте добры, укажите конкретную норму закона, в котором этот перечень расписан, как перечень полномочий Президента ПМР.
Валерий Валериевич – Степан Поповский:
Он уже подшофе
Илья Богданов – Валерий Валериевич:
2:0 в пользу Поповского. 1:0 – за то, что в пух и прах разгромил своего оппонента Ястребчака , защитника несчастных президентов ПМР (быть ему, Ястребчаку, помощником письмоводителя, – А.П. Чехов), и 1:0 – за то, что оппонент признал разгром своим жалким молчанием в конце.
Однако небольшое уточнение. Закон о статусе президента ПМР был принят в 1994 г. во изменение закона 1992 г. и худо-бедно просуществовал до 2009 г., до очередного ремонта Конституции ПМР (в частности, тогда в ней был похоронен пост вице-президента). После чего закон утратил силу. Но соглашусь, и не раз об этом писал, что полноценного конституционного закона о статусе президента ПМР ВС ПМР так и не удосужился родить. Как я где-то писал: даже у дворника есть должностная инструкция, а у президента ПМР такой инструкции нет, ворочу чо хочу.
Вот и получается, что статья об оскорблении президента ПМР в УК ПМР – это статья об оскорблении неизвестно кого с неизвестно какими полномочиями, с неопределенными обязанностями и неопределенной ответственностью за превышение неизвестных полномочий и неисполнение неопределенных обязанностей. Как ТАКОЕ можно оскорбить? Речь ведь не идет в законе об оскорблении физического лица – да и кому это, если физическое, лицо интересно до такой степени, чтобы к нему какие-то чувства или эмоции проявлять?
Подкачал Скумбриевич, не выдержал очной ставки.
