Утверждение политической демократии в жизни общества – процесс весьма сложный, противоречивый, более того, болезненный. Однако бывает и так, что он реализуется в ускоренном режиме, в силу общественной востребованности и объективной необходимости. Именно это и произошло в 1989-1990 годах в Приднестровье, в период так называемой приднестровской революции, которая породила множество совершенно новых форм общественно-политической жизни региона, инициировала массовое народное участие в движении за реализацию своих прав на самоопределение, в государствообразовательных процессах, в создании политических и общественных институтов Республики. Это был период невиданного подъема политической активности приднестровцев, истинного народного самоопределения, который заставил говорить о реальной политической демократии в действии.
Во всем приднестровском регионе спонтанно возникают новые общественные организации, политические партии и движения, например, женский забастовочный комитет, народные газеты, такие как «Трудовой Тирасполь», «Бастующий Тирасполь», «Известия Бендерского рабочего Комитета», «Хроника забастовки г. Рыбница» [2], проходят сходы граждан, собрания трудовых коллективов, местные референдумы, на которых жители совершенно свободно, демократично выражали свои интересы, демонстрировали ответственность и беспокойство за судьбу себя и своих детей, выступали в защиту персональных прав и свобод, требуя самоопределения и создания независимого приднестровского государства. Иначе говоря, в те годы формирующееся гражданское общество Приднестровья находилось в авангарде политической борьбы.
В этот период в приднестровском регионе народной инициативой создается уникальная общественная организация, Объединенный Совет Трудовых Коллективов (ОСТК), который объединил в своем составе все крупные трудовые коллективы региона. Он стал той востребованной общественной силой, которая повела за собой жителей региона. Важно отметить, что программная платформа ОСТК ориентирована на достижение подлинной социальной активности населения через систему органов местного самоуправления, основывающихся на обеспечении ведущей роли местных Советов [5, C.225]. Впервые на территории Советского Союза в Приднестровье силами ОСТК коммунистическая партия (в лице ее горкомов и райкомов) была отстранена от принятия судьбоносных решений и заняла пассивную позицию по отношению к происходящим здесь политическим процессам. Народ сам взялся за определение своего настоящего и будущего.
За всеми этими событиями, чередующими политическими акциями и процессами стоит реальная политическая демократия, не выдуманная, не декларативная, а самая что ни есть востребованная и действенная. Иными словами, сам приднестровский народ, гражданское общество взяли власть в свои руки и, последовательно претворяя в жизнь свои демократические максимы, начали создавать институты парламентаризма, формировать подлинно народный приднестровский парламент – Верховный Совет. Одновременно с функционированием Верховного Совета в качестве совещательного и рекомендательного органа продолжали созываться и работать съезды депутатов всех уровней как своеобразные общественные сходы Приднестровья, на которых обозначались и обсуждались важнейшие вопросы государственного строительства и обустройства жизни приднестровского социума.
Вообще следует заметить, что перманентная референдальная политическая демократия в Приднестровье как реализация практической политики выступала в качестве некой изюминки в строительстве приднестровского государства, безусловной отличительной особенности развивающегося приднестровского политического процесса. В данном контексте политическая жизнь Приднестровья, насыщенная политическими референдумами, в чем-то схожа с политической жизнью Швейцарии, где практически все вопросы жизнедеятельности социума решаются на разноуровневых обязательных референдумах.
В Приднестровье в начальный период создания государственности все важнейшие стратегические вопросы решались на всенародных референдумах, при максимальном участии в них граждан (78-79%) [9]. Именно на референдумах решался вопрос о пребывании на территории Приднестровья российской миротворческой миссии, государственном выборе, геополитической ориентации и др.
Однако, в ходе прогрессирующего государственного строительства в Приднестровье, парламентаризм как господствующая народная идеология и практика все чаще начал сдавать свои позиции в угоду политической целесообразности. Это, в частности, проявилось в 2000 году, когда отдельные государственные структуры, пытаясь укрепить президентскую вертикаль власти, фактически преобразовали Приднестровье из парламентско-президентской республики в президентскую, существенно урезав полномочия Верховного Совета, лишив правительство его компетенций, превратив его в совещательный орган при президенте. Отметим, что вышеобозначенные кардинальные изменения политической системы Приднестровья были осуществлены без консультаций с народом, в обход общественного мнения, путем оперативного внесения изменений в Конституцию Приднестровья (в последующем внесение поправок в Конституцию стало «обычным» делом, настолько обычным, что среди специалистов стала востребованной идея принятия новой Конституции).
Иначе говоря, как мы полагаем, действующая власть начала тяготиться «разгулом демократии» в Приднестровье. По ее разумению, государственное строительство все больше нуждалось в единоначалии, едином центре приятия решений, а господство в Приднестровье политического парламентаризма в лице его демократического парламента мешало оперативно решать многие проблемы. Кроме того, как обычно бывает в молодых демократиях, вкус власти приходит со временем и чем дальше, тем больше. Другими словами, авторитарные тенденции все больше начинают проявляться в стиле государственного управления, в реализации политического процесса Приднестровья.
В ходе усиливающейся политической борьбы между президентскими структурами и структурами представительной власти за влияние на общество, контроль над ресурсами, принятием стратегических решений, Верховному Совету удается вернуть себе часть утраченных полномочий и вновь реформировать властную систему государства. Иначе говоря, президент и Верховный Совет вынуждено вернулись к старой модели распределения власти – функционированию в республике двух конкурирующих центров власти. В последующем Верховный Совет не раз и не два демонстрировал свои властные возможности в принятии и корректировке стратегии государственного управления, в блокировании политических инициатив президента и исполнительной власти.
Анализируя нынешние политические реалии Приднестровья, можно констатировать, что подлинная политическая демократия начала 90-х годов во многом «ушла» из политической жизни приднестровского социума, хотя чисто внешне, «юридически», парламентаризм по-прежнему является политической платформой государства. Скажем, с утверждением в Приднестровье новой власти в 2016 году, во главе с президентом Вадимом Красносельским, стал востребованным вновь созданный общественный орган – Совещательное собрание депутатов Верховного Совета Приднестровья первого созыва, который по приглашению Верховного Совета собирается для обсуждения и консультаций по возникающим острым вопросам. В республике проходят периодические выборы, множатся общественные организации, развивается партийная система, проходят многочисленные политические мероприятия, организуемые структурами гражданского общества, функционируют государственные и частные средства массовой информации, заработало электронное правительство, создается государственно-информационная система электронной демократии и др. То есть, на первый взгляд, вроде как, демократизм по прежнему является визитной карточкой Приднестровья, реализуются многочисленные инициативы, исходя из запросов населения. Структуры гражданского общества в контакте с органами власти и управления занимаются общественно значимыми делами. Все это, безусловно, так.
В то же время следует обратить внимание на то, что оппозиция как политическое явление постепенно исчезает из политического жизни Приднестровья, а ведь оппозиция – это обязательный атрибут демократического общества. Избранные депутаты Верховного Совета пользуются все меньшим авторитетом. Власть все в меньшей степени советуется с народом по стратегическим, жизненно важным вопросам бытия. Все в большей степени разномыслие и альтернативность заменяется единомыслием и «верным курсом партии». Немаловажно и то, что с 2006 года референдум как эффективный способ выявления мнения народа и его интересов постепенно исчез из общественной жизни Приднестровья в качестве важнейшего средства практической политики, в то время как вопросов, по которым следовало бы посоветоваться с народом, накопилось предостаточно.
Мы ни в коей мере не хотим сказать, что парламентаризм и политическая демократия как идеология и политическая практика в Приднестровье «умерли». Это, разумеется, не так, но если сравнивать эти явления демократии в начале 90-х годов и сегодняшние, то сравнение будет далеко не в пользу сегодняшних реалий.
Илья Галинский, Ярослав Галинский, Оксана Михайленко.
(Сокращенный вариант)
