Диалог  приднестровского предпринимателя Владимира Пасютина и российского публициста Льва Леонова о жизни, бизнесе, проблемах Приднестровья.

См. начало очерка

29. КОГДА В ТВОЕЙ СТРАНЕ ВСЕ РУШИТСЯ ОТТОГО, ЧТО В ДРУГОЙ СТРАНЕ БАНК КРЯКНУЛ, ЭТО НЕ РЫНОК, ЭТО КОЛОНИЯ.

Л.Леонов: А эти страусы на фотографии, тут провода с лампочками, это зачем? Как в тех свинарниках "Лас Свиноса"? Они что, читали по ночам? Сколько они у вас прожили?

В.Пасютин: Года два, наверное.

Л.Леонов: Нашу зиму пережили, в общем?

В.Пасютин: Две зимы, им всё равно. Мы им специально сделали домик из сэндвичей, теплоизоляция очень хорошая, но без отопления. Первый год мы лампочку там включали, чтобы им тепло давало. Я их купил – они были по размеру, как индюки, а выросли 2.20, выше человеческого роста.

Л.Леонов: Они стали, как домашние животные?

В.Пасютин: Да. А там рядом жил Эдик, мой племянник, который потом в Канаду уехал. Вот мы сидим с ним во дворе, ну и бегают эти страусы, подходят, клюют, красотища, как в Африке. И тут выходит его жена, она мулатка… Сплошная Конголезия.

Л.Леонов: А другие  такие страсти – мужицкие, человеческие, привычные,  типа рыбалки, охоты, грибов?

В.Пасютин: Не моё. В детстве я ходил на охоту с братом, с родственниками. Во-первых, мне жалко зверюшек, чтобы их убивать, а во-вторых, мне сейчас… не побегаешь.

Л.Леонов: Вам бы рыбалка подошла неплохо. Она, кстати говоря, очень успокаивает. Смирнов у нас, он же охотник, причём заядлый охотник. И вообще в высших  кругах общества приняты какие-то царские виды отдыха, поэтому я и спросил.

В.Пасютин: Нет, говорю, мне зверей, особенно больших, жалко. Даже зайцев жалко тоже.

Л.Леонов: Говорят, мужикам это надо для злости. Или для выхода этой злости.

В.Пасютин: А у меня нету злости.

Л.Леонов: Тогда давайте мы начнем рассматривать последние годы  «Агростиля». Тут со злостью нельзя – сердце не перенесет, или просто повесишься.

Начнём с того, когда вы впервые почувствовали, что к вам подбираются и что это может плохо кончиться? Когда вы это заметили и стали принимать меры? "Земля – народу"?

В.Пасютин: Нет, "Земля – народу" – против паев, против частной собственности на землю. Эта акция  не связана была с «Агростилем».  Но потом ее связали.  Коваль под меня копал с самого начала. Еще в 2003 году  (я тогда уже был депутатом  Верховного Совета), когда мне дали землю в  Терновке, он в Верховном Совете инспирировал, на тему паев, нападение на меня за "Агростиль".

Л.Леонов: А какая у него была  аргументация, что он хотел?

В.Пасютин: То ли он сам хотел взять эту землю, то ли какие-то планы его я нарушил. Я помню, я сфотографировал еще те сорняки, которые были до меня, и те фотографии я принес на Верховный Совет и показал там всем: «Вы хотели, чтобы такая земля до сих пор была?» Я там аргументы привёл и отбил атаку Коваля, причём тогда земли еще было навалом свободной, бери – не хочу. Ещё я сказал, что я погасил все долги колхозникам.

Л.Леонов: То есть у вас с ним очень старые счёты?

В.Пасютин: Скорее у него ко мне, с самого начала.

Л.Леонов: Он выступил в принципе против наделения землей "латифундистов", как он говорит, или против вас лично?

В.Пасютин: Думаю, тут и то, и другое было. Сначала я получил землю Терновки, а потом я увидел, что парканская земля в таком  же запущенном состоянии. И уже Смирнов дал мне парканскую землю. Но там парканцы весь колхоз разворовали вдребезги. Если в Терновке были какие-никакие трактора, убитые, но, тем не менее, они были, и машины, постройки кое-какие хозяйственные, то в Парканах  - ничего. Был председатель колхоза неплохой, он себе прихватизировал зерноток и комбайнчик-другой, какие-то трактора. То есть они всё разворовали от колхоза. А тот был колхоз-миллионер, богатый, знаменитый.

В общем, я забрал парканскую землю, она тоже была вся убитая. Местами эти колхозники, обычно бригадиры, они брали кусочек земли, не платили за аренду ни колхозу, никому, может быть, председателю чуть-чуть платили. Шла теневая экономика. И тут вдруг приходит Пасютин и забирает  у них. Вся теневая экономика падает.

Видно, Коваль, может, и имел что-то с этого или ему нажаловались бригадиры. А они большую власть имели, тем более, бригады были большие.

А долгов принял в Парканах бешено! Если у терновских долгов было относительно немного, то у этих вообще сумасшедшие цифры. Правда, процесс накопления долгов шел десятилетиями. Я говорю: «Зачем мне этот колхоз? Там ничего нету, но зато там люди, а долгов по зарплате всем нарисовали бешеные». Я сказал, что землю возьму, а колхоз – извините. Я думаю, из-за этого Коваль на меня нападал. Но потом, когда я сделал растворный узел, ни у кого такого не было, он временно заткнулся.  

Применяются такие быстрорастворимые удобрения, их с Китая или с Европы привозят сюда по необоснованно бешеным ценам. А я решил брать российские удобрения труднорастворимые и растворять в этом растворном узле. Там специальные такие баки очень хорошие, которые коррозии не поддаются, керамические. Они до сих пор там стоят, практически вечные. Там электродвигатели, всякие системы трубопроводов.  Засыпаешь туда с мешка твёрдое и этой мешалкой оно размешивается и растворяется. Этим я добивался удешевления удобрений, потому что если покупать как обычно, это было бы в три-четыре раза дороже. А так намного дешевле.

Этот узел работал в Терновке. Он до сих пор работает. Сделали там систему трубопроводов, даже шланг вывели на улицу, чтобы трактору не надо было заезжать вовнутрь, не крутиться, не мешать друг другу. Он с улицы подъезжает, а там всё свободно, подъехал, налил и уехал. Так Коваль даже Антюфеевой сказал: «Там Пасютин придумал какую-то фигню». Жаба его давила, а это в общем-то простая вещь, а экономический эффект хороший. Весь наш лук мы так выращивали. Потом мы вертолетами обрабатывали для улучшения качества зерна. Где-то к концу созревания, когда колос  уже твердый, нужно обработать мочевиной, это азотное удобрение, благодаря этому повышается клейковина очень сильно.  Но пшеница к тому времени уже становится твердой. Если трактор едет, он ломает, потери большие, поэтому применяли вертолёт.

Там на удобрениях определённые нормы были. Благодаря фосфору и мочевине получалось зерно такого качества, что никогда в жизни тут не видели. И мы сдавали на анализ в Молдову и те, как увидели, сказали, что очень хорошее. А сейчас этот вертолет стоит ржавеет  из-за этих придурков, Ковалем возглавляемых.

Л.Леонов: Это ваш был вертолёт?

В.Пасютин: Да. Я его купил в Кишинёве. Они ремонтировали, запчасти покупали, курировали этот вопрос. В общем, полный был сервис, налаженный еще при Советской власти.

В 2008 году пошёл кризис, а мы тогда вырастили 16 000 тонн пшеницы. А потребность  всего Приднестровье 60 000 тонн. То есть один "Агростиль" всего через пять лет после создания мог  прокормить более четверти населения Приднестровья. Так нет, надо было его угробить!

В начале, когда пошёл ячмень, мы продавали по 150 долларов оптом контрабандистам, а они везли уже машинами по 30 тонн в одной. Ячмень я успел продать по более-менее разумной цене, закрыть какой-то кредит. В октябре цена его упала до 50 долларов за тонну из-за кризиса.

Это же американцы придумали этот кризис, у них там какой-то банк лопнул, и за ним пошла цепочка. Все цены упали. А когда мы выращивали это зерно, бешеные цены были на дизтопливо, я был в шоке. Всё собрал, что только можно, чтобы купить это дизтопливо. Затратил бешеные деньги, а тут раз – и всё. Если мы рассчитывали на 200 долларов за тонну пшеницы, пускай даже 150, стало 60. И этих денег хватило только, чтобы затыкать кредитные дыры, а людям нужно было зарплату платить, поэтому кризис нанес страшнейший удар.

Вот что такое рыночная экономика. Я кстати, противник этой фигни.  Надо строить  экономику в двух плоскостях. С одной стороны, рыночная, которая связана со всем миром, а с другой стороны,  только внутренняя, чтобы внутренняя не зависела от этих кризисов.

Л.Леонов: А как это реально можно сделать? Что для этого нужно было предпринять? Как разделить? При Сталине нечто подобное было. И тоже от безвыходности: нам тогда тоже разные санкции-пакости устраивали. Америка СССР признала только через 16 лет. Но страна  не зависела от того, что там в Америке какой-то банк крякнет.

В.Пасютин: Доллары не должны гулять по стране наравне с национальной валютой.  А зачем людям доллары?

Л.Леонов: То есть вы предлагаете отсечь долларовую составляющую?

В.Пасютин: Ну да, хотя это, конечно, ограничит в определенной степени.

Л.Леонов: Тогда мы теряем ту часть, которую, как вы говорите, есть рыночная экономика, потому что эта часть должна быть открыта, должен доллар ходить и всё что угодно.

В.Пасютин: Опять-таки, не всё что угодно. Доллары надо тратить только на закупку оборудования, на подобные вещи. Но куда тратит доллары Россия сейчас? На то, чтобы уехать в Турцию, Египет, Таиланд. Пусть в Крым едут или ещё куда-то, на Байкал. Я лично против зарубежного отдыха. Во-первых, это вредно для здоровья – климат меняется, это удар по организму страшный. Люди  не понимают, им холодно на Байкале, согласен. Хочется погреться – грейтесь в Крыму. Лучше деньги направить на развитие здравниц в Крыму.

Л.Леонов: Тут вопрос в принципе. А принцип заключается в том, что или экономика совершенно свободна, или она хоть маленечко, но уже не свободна.

В.Пасютин: Я за несвободу, в Китае тоже несвобода. Я за Китайскую несвободу, если она развивает экономику на 10 процентов ежегодно.

Л.Леонов: Как совместить одно с другим? Вот вы об этом сказали: надо и то и другое. Я и пытаюсь вашу точку зрения понять.

В.Пасютин: Нет, не совместить.

Л.Леонов: То есть Вы не признаете эту свободу в экономике?

В.Пасютин: Нет. Как Ленин говорил, свобода есть осознанная необходимость. А она сейчас неосознанная, сейчас анархия.

30. ДЕПУТАТ ВЕРХОВНОГО СОВЕТА

Л.Леонов: Это другое дело. Разговора не идет о том, что сейчас. А что надо был бы в идеале? Если бы всё было бы возможно, как нам надо устроить жизнь, чтобы как-то и отстраниться от рынка и, в то же время, использовать его преимущества? Что для этого надо сделать у нас?

В.Пасютин: Вы имеете в виду Приднестровье?

Л.Леонов: Приднестровье, с учетом, что мы непризнанные. Я, например, считаю  то, что мы непризнанные, большой наш плюс, огромный.

В.Пасютин: И "Шериф" так считает.

Л.Леонов: ""Шериф" научился реализовывать преимущества непризнанности, разумеется, в своих интересах. Со знаком минус. А с плюсом – никто.  Я уже писал не раз, что не надо стонать по поводу непризнанности.  Мы живём в большом плюсе, хотя бы потому, что  находимся целиком  на содержании России. Мы не можем вообще провалиться ни в какой кризис до нуля, потому что Россия нас всегда вытащит. Мы свободны в экономическом и всех других поисках лучшей модели государства, как никто. 

В.Пасютин: Видно, у нас воруют больше, чем Россия даёт. Потому-то мы и валимся непрерывно.

Л.Леонов: Конечно. Не по чину берешь, как говорил гоголевский городничий. То есть рецепта у вас готового нет? Или, может быть, он все-таки был? Я хочу это увязать с вашей депутатской деятельностью. Может, вы какие-то предлагали реформы в этом направлении, когда были депутатом Верховного Совета?

В.Пасютин: Там, когда я пришёл, я кое-что предложил по мелочи. Но я быстро понял, как там регулируют. Тогда был Шевчук председателем Верховного Совета. Я читаю повестку дня, а там законодательная инициатива Шевчука. Я понял, что там законодательная инициатива только Шевчука. Шевчук там сидел, как ребёнок, как у детей это бывает в школе:  вот что-то они натворили, потом ручки потирают. Вот у него такое же выражение лица было…

Когда я вырастил в 2003 году картошку в первый раз, я еще не знал этих дел шевчачьих. И смотрю, эта Нина Штански, его помощница такая была. Как-то пришёл в комитет, начал говорить. Тогда и зарплаты у них были маленькие, ну и сейчас, наверное, тоже. Что-то начали про картошку говорить. «Давайте, я вам привезу пару мешков». Она говорит: «Ну, давайте».  Потом я привёз. Она, когда вышла… На работу  они приходят наштукатуренные, а там она пришла то ли в спортивном костюме, то ли в домашней одежде… Короче это меня немножко охладило. Там ещё Шевчук шуры-муры с ней.  Потом она стала этим министром иностранных дел  и раздалась буквально за полгода. Или у них с возрастом это происходит? Но его она-таки поймала. В общем, женщины и в Верховном Совете тем же самым занимаются, себе пару найдут. Но я же не женщина. 

Л.Леонов: Депутатство, общественная деятельность, государственная работа Пасютина. Вы же три сезона были депутатом, 2000 – 2015 гг.  Серьезный срок. Половина жизни Приднестровской Молдавской Республики. И что за эти годы через Верховный Совет, на ваш взгляд, проходило полезного, нужного для села, и что проходило вредного? И как вы  пытались вредное остановить?

В.Пасютин: Против вот этой вакханалии с паями я был изначально. И сейчас я против, чушь какая-то. В рамках Верховного Совета я всем говорил своё мнение, в комитетах или где угодно. Со стороны парканского актива (Коваль его представлял в Верховном Совете) всегда было на меня нападение, и я отбивался. Было собрание пайщиков парканских,  там чуть до драк не доходило.

Изначально вопрос о паях  поставлен неправильно. Вот эти паи, само даже название, пай – это, как в тюрьме, пайка. Это придумал Коваль.  Как-то я был в Каушанах,  и там продавцы делили между собой какую-то рыбу, кильку. У них не было весов, так они знаете что делали? Брали и поштучно считали. Так они дохлые, что там было делить? Вот это пай.

Л.Леонов: У Коваля контрдовод был такой, ну хоть что-то колхозникам дадим за землю.

Так колхозники  вообще ничего не получили после введения паев. Их рупор, адвокат С. Поповский говорил им: вас же обманули, у вас была в руках земля, ее у вас забрали, а вместо нее подсунули компенсацию.

В.Пасютин: Эти "реформаторы"  хотели нашими руками, производителей, выполнить функции государства. Социальную сферу подтянуть. У колхозников маленькая зарплата, это правда.

 Л.Леонов: Землепользователи компенсировали то, что должно было делать государство, путем серьезных перераспределений собственности и денежных потоков.

В.Пасютин: Распределять они любят. Но в свою пользу.

Л.Леонов: Еще что негативное за эти годы наши законодатели показали, на ваш взгляд?

В.Пасютин: Еще одна вещь очень негативная и тупая. Вся деятельность Верховного Совета сводится к дополнениям. Один закон они потом дополняют 100 раз. Кстати, и про эти паи тоже. Вместо того, чтобы хорошо обдумать закон и принять его один раз, они принимают  его бегом, а потом начинают из каких-то сиюминутных вещей, менять, дополнять.

Вот у меня была юристка. Я ее спас от тюрьмы чисто потому, что приняли дополнение к закону, что женщин, у кого есть дети до каких-то лет, освобождают от уголовной  ответственности.

Л.Леонов: А вы тут причем? Это ваша инициатива была?

В.Пасютин: Нет, официально это инициатива Антюфеевой была. А я ее попросил.  Вот так, "по просьбам трудящихся" у нас и принимают законы. Чтобы спасти ту девушку, говорю: хорошая девушка пропадает, с кем не бывает? Антюфеева  восприняла близко к сердцу, говорит: «Хорошо, постараюсь помочь». И закон немножко поменяли. А когда полно законов, 30, а то бывает изредка и 50 вопросов за сессию, это же надо вначале врубиться, о чем там речь, подумать и решить, как ты считаешь нужным голосовать. Учитывая такой поток законов, это не возможно. Наверное, так сознательно делается.

 И в конечном итоге, решает узкая кучка. В интересах вполне конкретных людей или целей каких-то.

А почему я пошел в Верховный Совет? Тогда был курс доллара на рынке, вроде 5 000, а официальный 1 500. Именно в том году. Реально только у валютчиков можно было купить доллар, но раза в три дороже. А почему это случилось? Потому что депутаты и другие "посвященные" при таких ножницах имели возможность свои рубли выгоднее, по официальному  курсу менять на доллары. Меня это возмущало, вот и пошел наводить порядок.

Л.Леонов: Кстати, потом призвали Косовского, и он разницу в курсах  ликвидировал за  пару месяцев каким-то образом. И потом еще раз его призывали по такому ж поводу, курсовые ножницы ликвидировать. И он еще раз это сделал. Надо отдать ему  должное.

31. НАСЛЕДНИКИ ШЕВЧУКА

В.Пасютин: Когда случались климатические катаклизмы, то обычно списывались долги сельхозпроизводителям, и в принципе, это правильно. Засуха у нас раз в 4-5 лет, так что не так уж одноразова подобная льгота. Кстати, была засуха и в 2012 году, когда Шевчук пришел к власти. Зимой всё замёрзло, а летом была засуха. И все рассчитывали, что снимут какие-то там обязательные платежи в бюджет, как обычно, но Шевчук ничего не снял. При Шевчуке эта практика прекратилась.

Все ожидали, сельхозники, и я тоже. По практике, при Смирнове, он понимал, он производственник был, так и было. А этот – книжный червь, ворюга по натуре он был. Он мечтал залезть на этот стул, чтобы воровать. Тогда был министром сельского хозяйства Неделков, директор теплицы, он и сейчас работает в сельском хозяйстве. Я ему говорю: «Так что, когда уже будут эти снимать с нас платежи, форс-мажор ведь?» Он говорит: «Так не будут. Шеф не даёт добро». Я говорю: «Как? Убытки бешеные, всё замёрзло, потом засуха». Он говорит: «Справляйтесь своими силами».

Л.Леонов: А когда прощали ваши долги государству,  денег живых  не давали, а просто за счет того, что с тебя не брали?

В.Пасютин: Да, но это  тоже хорошо. А этот Шевчук не то что не давал, а в год, когда засуха, когда убытки страшные, он ещё налоги брал. Кстати, в том году, в 2012 году, банки все лопались от денег. Мне банкиры говорили, что в 2012 году он перекрыл кислород с кредитованием, что самое страшное. Одна банкирша написала в Фейсбуке, что было такое выражение у них «сушить банки», чтобы забрать кредиты и не давать новых. А как это так в сельском хозяйстве может быть? Сельское хозяйство без кредитов не существует.  Тем более, когда «Агростиль» семимильными шагами двигался к всеобщему счастью, потому что много очень проектов завершались уже, и тут приходит Шевчук, и всё перекрыл.  Не только я от этого пострадал, очень многие.

На фото выше: В.Пасютин среди лауреатов премии "Приднестровское качество", 2014 г.

Я говорю, вот кого в тюрьму надо, именно и только за "черный передел". А это Шевчуку даже не вменялось в вину, и среди его уголовных дел не было уголовного дела по земле, за развал сельского хозяйства.

Л.Леонов: Ну, он свои 16 лет получил.

В.Пасютин: Надо, чтобы он реально получил и отбывал, как Кузьмичёв или Гервазюк. А новые власти ему земельный разбой не вешали в качестве уголовки, как будто и не было "черного передела", и  как будто 70 процентов потерпевших землепользователей от него не пострадали. Как будто это не самый крупный удар от Шевчука  поддых государству.

А не вешали уголовку при Красносельском потому, что сами хотели погреть руки на земельных аферах. Новый прокурор при Красносельском, Гурецкий побежал первым делом оправдывать Шевчука, пытался отменить решение Верховного суда о том, что Шевчук не имел права распоряжаться землей. Ну, какое же при таких умонастроениях преследование?

Л. Леонов: Я говорил на ОНФ в июле 2017 г., что новые власти и не собираются преследовать Шевчука по  его земельным делишкам. Но ОНФ на тот момент уже превратился в карманную организацию Красносельского. И мне пришлось хлопнуть дверью, уйти из Координационнго совета ОНФ.

Л.Леонов: А зачем ему это понадобилось – перекрывать  кредитования? Деньги он хотел использовать для чего-то другого? Может, он таким образом готовил почву, чтобы потом отбирать землю за долги, которые неминуемо возникнут у хозяйств, лишенных кредитования?

В.Пасютин: Однозначно: прекратить кредитование, а потом отбирать. Тут, конечно, возникала инерция, долги не сразу образовывались, мы же последнее отдавали, чтобы закрыть долги. Я свой дом заложил и чуть на улице не оказался.  Шевчук рассчитывал провести передел земли за долги во время своего второго президентского срока. Он у меня  треть земли ведь не за долги забрал, а за то, что якобы она мне незаконно была  предоставлена вице-президентом Леонтьевым.

Однако второго срока у него не получилось, и эти пришли на готовенькое. Использовали наследство Шевчука по "черному переделу" в свою пользу.  И при Красносельском у меня отобрали последние две трети земли. Вообще,  эти должны бы Шевчуку большое спасибо сказать за такое наследство. Думаю, они и сказали "спасибо" ему тем, что дали спокойно выехать из Приднестровья. Шевчук сам писал, что никакой Днестр он не переплывал в бегах, как потом сообщали с насмешечками, а спокойно выехал под надзором уже молодцов Красносельского, которые должны были бы на самом деле не дать ему сбежать. А потом они устроили комедию с заочным судилищем Шевчука. Ну как дети…

Лев ЛЕОНОВ.

(Продолжение следует)