Диалог приднестровского предпринимателя Владимира Пасютина и российского публициста Льва Леонова о жизни, бизнесе, проблемах Приднестровья.
См. начало очерка
40. ТРИСТА ПАРКАНЦЕВ
В. Пасютин: Когда началась война, денег у меня к тому времени не было совсем, но у меня был сахар. Я как-то купил в предыдущее время сахар на Украине, а тогда это был дефицит. Я решил отвезти его в Москву и продать, чтобы были какие-то деньги, что и сделал.
В ту пятницу, когда началась война, я был в своём доме и не смог спать до трех часов ночи. Я хотел и дальше не спать, но уже не мог.
И в это время наши появились. Видимо КГБ-шники, потому что номера у них были странные. Я уже видел раньше машину «Рафик» с латвийскими номерами. Сейчас я уже понимаю, что тогда это приехал Антюфеев со всеми этими людьми из Латвии. А я их тоже уважал, потому что читал в газетах, как они боролись за Советский Союз, но не сумели отстоять, потому что верхушка предала самое главное – свой народ. Ну, как у нас сейчас.
Я думаю, хорошо, если они приехали сюда, значит, будем вместе. И я сидел в машине около трех часов ночи где-то, на перекрёстке моей улицы и трассы. И они оставили «Жигули», на которых приехали, и пошли пешком к Днестру смотреть обстановку. Потом они вернулись и говорят: «Всё, капец, они уже дошли до моста». И махнули рукой, и уехали в Тирасполь.
Это меня совсем не обрадовало. Но что делать? Пошёл спать, потому что я уже на ногах не мог стоять.
Проснулся и аж подпрыгнул, такой грохот стоял. То ли танк стрельнул, то ли что. Ну и перестрелки пошли.
Л.Леонов: Парканы очень близко к самым главным точкам той войны. Там всё рядом было. Это не в Тирасполе сидеть. Всё на ваших глазах, можно сказать, проходило.
В.Пасютин: Да и трассирующие пули постоянно летали. Помню, когда наши из гаубиц стреляли по Гербовецкому лесу, там, говорят, были молдавские войска и наши стреляли. И, говорят, очень много было убитых. И когда наши стреляли из гаубиц, так приятно было.
Л.Леонов: А стреляли в одну сторону?
В.Пасютин: В одну. Откуда-то из Тирасполя в Гербовецкий лес. И там какие-то военные обычные, то ли Смирнов с ними договорился… Там такая была неразбериха… Эти армейские начальнички запрещали своим частям вмешиваться, но втихушку военные как-то вмешивались.
А потом оказалось, что трупов была куча, но кто его знает, чьих? А я ещё тогда летал в Москву. Мы едем через этот пост у ресторана «Охотник», и там молдаване грузили какие-то трупы, и такие морды у них были злые.
Мы гражданские, но кто их знает, вдруг зло на нас сорвут?
Л.Леонов: Наши молдаване или те?
В.Пасютин: Нет, вражеские. Наши-то молдаване нормальные. Конечно, увидеть товарища, с которым ты рядом только что воевал, и его убили, это ужасно.
А потом уехал я этот сахар продавать в Москву, и там, как только у телевизора оказывался, всегда смотрел новости. Вот тогда я и узнал, что их самолёт даже бомбил Парканы.
Конечно, основная масса в Москве и знать не знала, что тут происходит. Некоторые знали, но им далеко было до нас. Даже помню, у меня был бензовоз здоровый, как на аэродроме, и мы технику вывели отсюда на Украину, в Лиманское, чтобы не пострадала от боев. И вот смотрю, едет наш бензовоз по Тирасполю, можно сказать, под огнем. У него одесские номера были, я его послал на свою одесскую фирму «ОдесМебель».
Л.Леонов: Что же вы о ней ничего не сказали?
В. Пасютин: Мы брали ДСП из Польши, а последнее время с Украины. С Украины легче было, с этими границами и таможнями.
Но эта фирма у меня так и не заработала, потому что некого было туда посылать. Нужно было ездить, бумажки возить. Бензовоз провезти легче было. То есть мы фирму зарегистрировали, но дальше не пошло. Но украинские номера зато получили.
И вот бензовоз едет, люди ему машут, думают, одесситы бензин привозили. Самое главное, что я туда поехал, я купил видеокамеру, кассеты ещё были, большая такая. И я снимал кино. Уже когда здесь был, на память. Самое обидное, что все пленки погибли.
Очень жалко, потому что я снимал, как парканский батальон уходил в бой… Ведь тут 800 человек мобилизовали за ночь из парканцев и вооружили их. За одну ночь! – такой был патриотический подъем у людей. И на следующий день три наших танка пошли. 19 казаков и 800 парканцев пошли на Бендеры. Это были наши 300 спартанцев, можно сказать.
А уже 1 августа, когда российские миротворческие силы вошли сюда, тоже встреча была очень хорошая, теплая. Они приехали сюда, а все люди хлопали, радовались, примерно, как в сорок пятом.
Л.Леонов: Мир?
В.Пасютин: Мир, конечно. Я, честно, сам не ожидал, думал, что у нас будет, как в Нагорном Карабахе, на годы – и конец. Но всё закончилось за 40 дней, слава Богу.
И потом этот парканский батальон разоружили, они сдавали оружие. Там было построение, вынос флага. Там Кириченко, мой друг Михаил Петрович, он тогда еще был председателем Совета, в военной форме. Он там выступал и рассказывал, что какие-то парканцы поехали на Варницу ночью и сорвали там молдавский флаг с сельсовета и принесли его сюда. И тут, на наших глазах, его порвали и ногами затоптали.
И я это всё снимал.
Потом пришла моя племянница и брат, и эту кассету взяли посмотреть да так и не вернули. И потом племянница на основе моей записи сделала какой-то фильм. Теперь хоть локти кусай – такой материал пропал!
Л.Леонов: Жалко.
В.Пасютин: И ещё была кассета. Я снимал в Бендерах, где кинотеатр «Дружба», где была линия фронта. Одна линия фронта была, где молодежный центр, а другая – улица Первомайская, где кинотеатр «Дружба». Там тоже бои шли, то есть с той стороны волонтеры были, а с нашей – ну, наши. Я пришел к нашим, днём, кстати, они все спят, но кое-кто есть. И я там поснимал, а потом один говорит: «Хотите, я вам устрою встречу с волонтерами?» Я говорю: «А как это?» – «А что? Мы там переговариваемся».
И он пошёл, что-то там свистнул, ему ответили.
Л.Леонов: Условный сигнал?
В.Пасютин: Да. И пришли три волонтера, и он с ними разговаривал. Ненависти не было, ни с одной, ни с другой стороны, это, слава Богу. И я это снимал.
Волонтеры говорят: «Надо кончать войну, надо на море ехать, уже лето». Наши потом говорят: «Только не стреляйте по ночам». Те, не помню что, ответили согласием. Ну, такие, как друзья, меня это порадовало. Это было до прихода миротворцев, где-то в июле.
Л.Леонов: А эта кассета осталась?
В.Пасютин: Нет, тоже пропала. Как бы сейчас нужны были эти видики!
Л.Леонов: В "Энциклопедии ПМР" написано, типа того, что Пасютин принял республику с открытым сердцем и что-то там помогал…
В.Пасютин: Когда только образовался ОСТК, Объединенный совет трудовых коллективов, в 1989 году, я перечислил им 20 000 рублей. ОСТК был народным органом самоуправления и самозащиты. Потом выделял средства на прививки от кори, несколько тысяч долларов. Ну и так, по разным просьбам… Я, кстати, выделил и перевез нашими грузовиками и установил нашими кранами сотни фундаментных блоков, заблокировал все дороги к Бендерам на блок-постах. Вспоминаю об этом со злостью, как о глупой доверчивости тогдашних правителей. Там действовала какая-то четырехсторонняя комиссия по миролюбству, почему-то с участием Румынии. И вот накануне вторжения эта долбанная комиссия приняла решение разблокировать Бендеры. Что и было исполнено. И потом волонтеры приехали к нам играючи и без каких-либо препятствий.
Л.Леонов: Важно, что вы ещё до того, как определилось кто победит, свою позицию высказали.
В.Пасютин: Если бы мы не победили, то пришлось бы уезжать отсюда, потому что там такой террор бы начался! Правда, сейчас другой террор, хотя все-таки помягче. Как нас учили, что есть социальный гнет, когда свои гнетут, а когда чужие приходят, то ещё и национальный. То есть, есть два вида гнета, это хуже, поэтому лучше иметь гнёт один. А будут эти румыны – будет ещё хуже. Они заберут всё. Еще и унизят, как сейчас Россию в бывших "братских" республиках унижают.
Л.Леонов: Я в одной статье для «Правды» на эту тему тоже вышел. Там есть один такой абзац. Когда АКУМ (правый блок в Молдове, там Майя Санду и так далее) проводил своё мероприятие, возлагали цветы на их День Европы 9 мая, то какие-то тётки пели: «Мы, румыны, здесь хозяева навсегда». А что будет, когда они придут в Приднестровье и действительно начнется "навсегда"?
В.Пасютин: А у нас наши же молдаване были против румын. Думаю, они и сейчас против, потому что помнят насилие румын в период оккупации. 30% нашей гвардии ПМР были молдаванами. 90% наших 300 спартанцев-парканцев были болгарами. По национальному составу армии – очень важно. И сейчас мы это все теряем, благодаря нашим никчемным властям. С такими людьми, как 300 парканцев, республика могла совершить все немыслимое. Но людей сломали. Целое поколение людей сломали…
Я, может быть, символ этого поколения. Глаза видят, мозг работает, как часы, сердце горит, руки просят дела, а лежу без движения, как подкошенный…
Лев ЛЕОНОВ.
12 мая 2019 г.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Последний диалог В. Пасютина и Л. Леонова состоялся 12 мая 2019 г. Пасютин еще не знал, что буквально через две недели власти Приднестровья поставят последнюю точку в истории "Агростиля". Арбитражный суд 30 мая 2019 г. ликвидировал "Агростиль" (судья Е. Кушко, первая инстанция; зам. председателя Арбитражного суда О. Шидловская, кассационная инстанция). В этом решении властей не было ни одного экономического аргумента. Ни единого. Не упоминались ни долги "Агростиля", ни якобы плохая обработка земли, ни якобы не исполненные фирмой какие-нибудь обязательства. Ничего подобного в вину "Агростилю" не ставилось. Его ликвидировали за просрочку добровольной ликвидации (!). Но даже и по этому аргументу суд произвел передергивание, подтасовку: применил закон, написанный для предприятия, находящегося в стадии добровольной ликвидации, к предприятию, находящемуся в стадии действующего, надлежащим образом в этом статусе зарегистрированном.
Зачем власти пошли на этот подлог? А они сами себя загнали в угол своими хотелками погреть руки на ухоженной "Агростилем" землице.
Две третьих земли "Агростиля" власти оттяпали на основании того, что, якобы, эта земля была предоставлена фирме незаконно. В первом случае – вице-президентом С. Леонтьевым, а во втором случае – президентом Е. Шевчуком. Пасютин сказал: ну тогда пусть государство компенсирует убытки за вред, причиненный незаконными действиями двух высших должностных лиц государства, как предписывает ст. 53 Конституции ПМР.
Он дважды обращался с соответствующим иском в суд. Только по терновской земле, выделенной С. Леонтьевым, бухгалтерия "Агростиля" начитала 16 млн. рублей убытков. Суд дважды уклонился от рассмотрения исков Пасютина по существу. И вот, чтобы навсегда отсечь требования Пасютина, решили ликвидировать "Агростиль" по совершенно надуманному основанию.
Так всего за два года новые власти сделали то, чего не сумел Шевчук за пять лет. Потому что Шевчук не хотел убивать "Агростиль" по правилу мелких гоп-стопников – не убивать субъекта, которого можно постоянно доить. А потом возобладали хотелки крупных "акул", которые глотали целиком, подметали все, рвали на корню, чтобы утвердиться в новом статусе уважаемых членов общества, благодетелей народа и государства и перехватить власть навечно.
В нашем очерке разговор шел в основном о периоде И. Смирнова и Е. Шевчука. Последним годам "Агростиля" и деятельности В. Пасютина "ПМРФ" посвятил отдельную серию статей под общим названием "Убийство "Агростиля". Значительная часть этих материалов уже опубликована. Продолжение и завершение публикаций "Убийство "Агростиля" начнется в ближайшее время.
В конце первой статьи серии "Убийство "Агростиля" прозвучали поистине пророческие слова: "Так что путь от ликвидации "Агростиля" до ликвидации Приднестровской Молдавской Республики может быть очень короткий. И это никакое не преувеличение…
Редактор.
