См. Забугивают людей, или Буги-вуги с информацией в ПМР
Леонид Волков (г. Москва) отбывает административный арест. Ему дали 20 суток за акцию против повышения пенсионного возраста, которая прошла в России 9 сентября 2018 года. Его осудили за действия, повлекшие причинение вреда имуществу. В полиции считают, что Волков во время трансляции митинга «вдохновил» неизвестных лиц поцарапать автомобиль. В спецприемнике политик написал статью о фейковых новостях. По его мнению, сейчас лучшее время для борьбы с ними: главное — научиться пользоваться правильными инструментами.
Борьба с фейк-ньюз и что с ней не так
В 1870 году, 150 лет назад, Марк Твен опубликовал один из самых известных своих сатирических рассказов под названием «Running for Governor» («Как меня выбирали губернатором»), иронизируя над ролью, которую тогдашние американские СМИ играли в политических кампаниях. (У меня сейчас под рукой в спецприемнике книги нет, но по памяти цитата из рассказа звучит примерно так: «Не прошло и двух недель после моего выдвижения, как из газет и листовок конкурентов избиратели узнали о том, что я никогда не был женат и бросил шестерых жен, сказочно богат и признан банкротом — и так далее».)
Другими словами, Марк Твен писал про феномен фейк-ньюз — заведомо ложных новостей, намеренно распространяемых через средства массовой информации с целью дезинформировать граждан, в том числе чтобы повлиять на исход выборов.
Таким образом, фейк-ньюз — отнюдь не изобретение XXI века, отнюдь не детище века интернета. Тем не менее именно в наши дни, особенно после американских выборов 2016 года, фейк-ньюз стали восприниматься как проблема, и не просто проблема, а прямо-таки одна из первоочередных угроз современной цивилизации. Проводятся форумы, пишутся статьи, эксперты предлагают меры (в основном запретительного характера), и где-то вдалеке уже явственно слышится рокот бензопил: нарождается целая новая большая индустрия «борьбы с фейк-ньюз» — индустрия, прекрасная тем, что на борьбу можно потратить очень много денег — и вряд ли победить, а потому идеально подходящая для освоения и распила бюджетов. Уже принято и в Европе, и в России немало нормативных документов, под угрозой огромных штрафов обязывающих интернет-компании усиливать контроль над публикуемым контентом, и это, безусловно, только начало большого пути. Уж мы-то в России хорошо знаем, как законодатель, один раз создав кнопку, позволяющую блокировать информацию того или иного рода в интернете, уже не может остановиться и начинает применять однажды созданный механизм все чаще и все шире.
Но вернемся ненадолго в марк-твеновский 1870 год. Вот джентльмен в Новой Англии получил газету, в которой рассказаны всякие плохие и порочащие вещи про политика. Что он может с ней сделать? А ничего. Только принять на веру или нет. Ни в «Википедию» залезть, ни погуглить. Пишут: кандидат Твен косноязычен и заикается — и не сможет нормально работать в парламенте. Достаточно потратить три минуты на любое из множества ютьюб-видео с участием кандидата, чтобы убедиться в правильности обвинения или отвергнуть его, — но вот беда, в 1870 году нет ютьюба, и еще очень долго ютьюб не появится.
Неслучайно с началом эры интернета (особенно — с появлением ютьюба и смартфонов с видеокамерами) на нашу планету разом перестали прилетать НЛО, в Гималаях повывелись йети, а в озере Лох-Несс перестали регулярно наблюдать палеофауну юрского периода. Почему? Да потому что резко изменились стандарты доказывания: мало слов уважаемого джентльмена и размытой черно-белой фотографии неясного происхождения — всем подавай теперь нормальную видеозапись со всеми метаданными, выложенную на всеобщее обозрение. А чего нет в интернете, того и не было.
Наше время — лучшее для борьбы с фейк-ньюз за всю историю человечества, а не наоборот, как можно было бы подумать, следуя за очередным медийным хайпом.
Никогда еще в руках обывателя — потребителя информации не было сосредоточено такого количества доступных и бесплатных удобных инструментов для проверки качества и надежности поступающей информации; никогда еще пути распространения информации не были столь прозрачными; никогда еще информация не распространялась с таким количеством метаданных, делающих возможной ее верификацию; никогда еще не были общедоступными такие массивы справочной, научной, библиотечной информации.
«Гугл» и «Википедия», онлайн-библиотеки и электронные научные журналы, ютьюб и инстаграм, открытые бюджеты и прочие государственные большие данные — все это и есть мощнейшие инструменты для борьбы с фейк-ньюз, доступные как конечным потребителям информации, так и медиапосредникам — журналистам.
Современное антипрививочное движение возникло в 1982 году в США с фейк-ньюз о том, что вакцина от коклюша, входящая в состав АКДС, якобы способна вызвать у детей менингоэнцефалит (Пол Оффит. «Смертельно опасный выбор». М.: Corpus, 2017). Ни журналисты, выпустившие в эфир эту неправду, ни посмотревшие передачу родители не могли в 1982 году сами почитать рефераты статей в рецензируемых журналах через Google Scholar — и не могли независимо подтвердить (или в данном случае опровергнуть) репутацию сомнительных экспертов, которые, не имея соответствующего опыта и экспертиз, продвигали в эфире паническую историю.
Могло ли то же самое случиться в 2019 году? Увы, да, несмотря на всю доступную информацию и инструменты для ее проверки. В 2016-м британские избиратели проголосовали за «Брекзит», при этом многие из них ориентировались на фейк-ньюз о том, что якобы нахождение в Евросоюзе стоит британскому бюджету 350 миллионов фунтов в неделю (подробнее об этом можно прочитать тут, англ. яз. — прим. «Медузы»). При этом британский портал электронного правительства и госуслуг считается одним из лучших в мире, модельным для аналогичных систем множества государств (в том числе и России) — и не имеет себе равных по качеству, актуальности и полноте публикуемых там государственных открытых данных. Сведения о том, как на самом деле устроены денежные потоки между Великобританией и Евросоюзом, все это время находились на расстоянии вытянутой руки и пары кликов от избирателей — но, судя по результатам референдума, остались невостребованными.
Но означает ли это, что нынешних инструментов для борьбы с фейк-ньюз человечеству мало? Что надо придумывать фильтры и механизмы блокировок, вводить штрафы и прочие кары, цензурировать платформы и обязывать их к самоцензуре? Конечно, нет. Просто фейк-ньюз уже сотни лет, а большинству перечисленных выше инструментов, обеспечивающих эффективную борьбу с ними, нет и 15 лет. Это — новые (хотя и очень мощные) инструменты, и в силу естественных причин далеко не все еще привыкли и научились ими пользоваться. Налицо обычный зазор между появлением технологии и ее освоением. И в распоряжении человечества есть отличный, апробированный тысячелетиями способ преодоления такого зазора: он называется образование.
Я, как, наверное, многие в моем поколении, помню ту смесь разочарования, недоверия и изумления, с которой в начале 1990-х, после падения железного занавеса, мы, постсоветские школьники, узнавали, как и чему учатся наши сверстники в западных школах. Часто это были истории, рассказываемые с гротескным преувеличением, в духе задорновского «ну американцы, ну тупые!» — но факт оставался фактом: пока «мы» ловко решали квадратные уравнения, «они» еле-еле складывали дроби; пока «мы» выучивали столицы всех стран и даты всех сражений, «они» не могли на контурной карте отличить Италию от Испании (да что там! у «них», о ужас, вообще не было контурных карт!). «Они» занимались, с «нашей» точки зрения, очень странными вещами: в начальной школе вместо конкретных знаний типа таблицы умножения «им» преподавали штуки типа «не надо разговаривать с незнакомцами на улице», а в средней, пока «мы» разбирались с валентностью, Бойлем — Мариоттом и начинали программировать на паскале, у «них» были какие-то школьные дебаты, лекции о том, как работают общественные организации, парламентаризм и политика, — и какие-то совсем уж непонятные «проектные недели». «Мы» выигрывали, легко и непринужденно, все школьные олимпиады. Но почему-то «они» получали все Нобелевские премии.
Теперь, конечно, я понимаю, что не было бы никакой трагедии, если бы решать системы линейных уравнений я научился не в восьмом классе, а позже, в университете, уже определившись с математической специализацией (все равно на первом курсе студентам-математикам преподают линейную алгебру с самого начала, уже не как набор приемов для заучивания, а как аксиоматическую теорию!) — зато в восьмом классе у меня был бы школьный турнир дебатов. О глобальном потеплении или о прививках. Теперь, конечно, мы жалеем, что очень многих наших соотечественников в школе просто не научили тому, как функционируют общественные институты, зачем нужны политики и политические партии, — и потому часто приходится торить дорогу по целине там, где в Европе накатанная лыжня. Теперь мы много думаем, как сделать так, чтобы в прекрасной России будущего убить всех зайцев сразу: чтобы система образования позволяла молодым людям и знания получать, и к жизни в современном мире и обществе подготовиться.
Так вот, вся история про фейк-ньюз — сюда же. Современное общество — информационное, постиндустриальное. Информация — главная ценность. Умение работать с ней — главная компетентность. Инструментов для работы с информацией — великое множество. Общество, которое научит своих школьников тому, как проверять источники, и тому, как работает институт репутации ученых и экспертов, победит фейк-ньюз много быстрее, чем общество, которое будет упорно портить интернет штрафами и цензурными фильтрами.
