Диалог приднестровского предпринимателя Владимира Пасютина и российского публициста Льва Леонова о жизни, бизнесе, проблемах Приднестровья.
См. начало очерка
21. БЬЮТ ПО УМЕЛЫМ РУКАМ. БЬЮТ ПО ГОРЯЧИМ СЕРДЦАМ.
Л.Леонов: Вернемся к мебельной фабрике. Наверное, там была нужда в какой-то деревообработке?
В.Пасютин: Всё необходимое для деревообработки есть до сих пор. Комплект станков полностью. Мы покупаем доску с Украины, ее нужно попилить.
Л.Леонов: Это док какой-то, деревообрабатывающий завод?
В.Пасютин: Цех у нас есть такой, всё делают, что надо. Но ничего не работает, всё угроблено. Эти станки сейчас законсервированы, они не были в залоге, и я их сейчас все забираю и перевожу в одно место. И потом посмотрю, что делать, потому что я-то хочу поднять мебельное производство. Но в такой ситуации, как сейчас, об этом не может быть и речи. Правила власти меняют каждый день то туда, то сюда, нервируют всех.
Л.Леонов: А как же цех не попал в залог?
В.Пасютин: Цех-то попал, станки не попали. Банки брали в залог только недвижимость, сливки, в общем, снимали, а станки – это движимое имущество, они вот не взяли. И сейчас меня выгоняют из моего же цеха, который я же и построил. Ну, в принципе, я и сам хочу уйти. Какое-то новое предприятие открыть…
Л.Леонов: А есть спрос на продукцию такого рода предприятия? Может быть, просто доски какие-то делать и продавать? В Приднестровье, я знаю, обычную доску даже не купишь. Везде какая-то фигня продаётся полугнилая.
В.Пасютин: Нет, ну доски мелкие фирмочки, даже частники продают. Чтобы им войти в кооперацию, это нереально, потому что у нас же народ такой – хочет одной доской заработать сразу все деньги мира, а кто в кооперации, они останутся нищими. Короче, это нереально. Всё должно быть закольцовано у тебя, в твоем проекте, без сторонних участников, что у меня и было раньше, и всё равно было трудно.
Л.Леонов: Вот интересная тема. Ваши попытки создавать законченные предприятия, законченные циклы, безотходное производство. Просматривается во всех ваших проектах. Почему? Не доверяете посторонним, не хотите делиться?
В.Пасютин: Это – жизненная необходимость.
Л.Леонов: Это делал и Кузьменко *) у себя на базе «Агро-Люкки". У него тоже там – от выращивания кормов и содержания коров, кончая продажей молока, переработкой и так далее.
В.Пасютин: Иначе толку не будет.
Л.Леонов: Наверное, под эту политику "закольцованности" попадает и «Агростиль»?
В.Пасютин: Однозначно.
Л.Леонов: И мебельная фабрика?
В.Пасютин: Да. В «Агростиле», там не одно направление, там много. Допустим, зерновые культуры, пшеница, подсолнечник, кукуруза – это одно, а, например, овощи – там большой шлейф сельхозмашин: для посадки картофеля, для уборки, всё механизировано было, не вручную, не мешками, как в той же Молдове было раньше. Сейчас не знаю, что там творится.
Как-то к нам немец приезжал, у которого мы покупали сельхозтехнику, мы разговаривали, подружились. Он удивлялся нашей закольцованности. У них там, наоборот, узкая специализация и кооперация. Он один приехал сюда, в гостинице остановился, на следующее утро должен был приехать к нам. Мы ждём, уже обед – его нет. Начинаем искать, оказывается, у него ночью случился приступ аппендицита, и его забрали в больницу. Я договорился с врачами, ему сделали операцию, всё нормально, он довольный. Так даже дружили немножко. И, говорит, поехал потом Германию, те врачи сказали, что всё хорошо, шов очень хороший, врача похвалили даже нашего. Так что наша закольцованность даже аппендицит предусматривала. Приднестровская особенность. Иначе не выживешь. Мой дом – моя крепость.
Были законченные циклы. По мебели - однозначно, по сельскому хозяйству практически тоже. Например, для лука, картофеля были хранилища, то есть весь шлейф машин и хранилища, и холодильник был. От поля – до прилавка.
Л.Леонов: Переработки же не было у вас? Металлолитографская история, она бы тоже могла войти в какое-то кольцо. Те же овощи, допустим, можно делать консервацию под металлолитографскую банку. Я думаю, что, наверное, у нас в Приднестровье задачу полной закольцовки удалось решить только "Шерифу".
В.Пасютин: У "Шерифа" есть большая мощь экономическая, а сейчас ещё и административная, вот он и может это всё делать, совершенно верно.
Л.Леонов: И в принципе, мы можем рассматривать всё, что с вами, с Кузьменко и другими аграриями случилось, как попытку "Шерифа" не допустить вот таких замкнутых циклов у других бизнесменов, потому что тогда другие становятся независимыми, правильно?
В.Пасютин: В какой-то мере. Если власть нашлет на тебя госнадзор, то вся твоя независимость… Сейчас даже если был бы цикл, нет гарантии, что они не умертвят, если захотят. У Кузьменко вот был вполне законченный цикл. А все завершилось крахом. Нельзя допускать зацикливания власти с бизнесом – вот где выход.
Л.Леонов: Мы всё перечислили из мелочевки или ещё что-то есть?
В.Пасютин: Я хотел консервный завод построить современный, но до этого не дошло, потому что уже Шевчука притащили, чтобы он всё разрушил.
Л.Леонов: А какие-то хотя бы попытки организации холдинга, но с зарубежными участниками, были у вас?
В.Пасютин: Были, потому что мы с Польши покупали сырье по мебели. Им тоже нужен сбыт, и они, когда увидели, что мое предприятие серьёзное, прислали человека, который прямо даже фотографировал. Он провел инспекцию нашей фабрике, и потом они дали разрешение. Им нужен тоже сбыт, а мы для них – гарантированный сбыт.
Л.Леонов: Но до каких-то подписаний документов, соглашений не дошло?
В.Пасютин: У них нет такого в практике. Это был простой товарный кредит, деньги они сюда никогда в жизни не направляли…
Л.Леонов: Только товар.
В.Пасютин: Деньги – боже упаси! Это только наши придурки все мечтают про каких-то инвесторов. Какие инвесторы?
Кстати, у меня эта Парканская мебельная фабрика вначале была совместным предприятием с американской фирмой «Арт-дизайн», офшорка. Была, потому что у нас тогда закон об иностранных инвестициях приняли, по которому, если в инвестициях больше полмиллиона долларов, 50% налога срезали.
Л.Леонов: Он и сейчас, по-моему, действует.
В.Пасютин: Нет, они придумали новый.
Л.Леонов: А чем новый от старого отличается?
В.Пасютин: Очень сильно. Если тот закон был прямого действия, то тут инвестор приходит, и там есть какая-то комиссия инвестиционная, где два человека от Верховного Совета, два ещё откуда-то. Надо или не надо нам тут инвестора решают, цирк. Даже Совещательное собрание Смирнова обсуждало эту тему.
Мы с американцами работали на совместных условиях в течение 5 лет. Потом с поляками 5 лет. Фирма «Секпол». И потом с молдаванами 5 лет. Всё на мебельной фабрике. Так что опыт "инвестиций" у меня был, пока закон с льготами работал.
Л.Леонов: А молдаване – кто?
В.Пасютин: Вот тут и зарыта собака. Молдаване – мои же люди, то есть через них ко мне просто деньги пришли. Эти 500.000 долларов я показываю – всё. 500.000 пришли, так будьте добры – льготу.
Но всё похерили, и вот сейчас нам впаривают, что мы за 5 лет не доплатили налогов. Якобы, то не правильные доллары были. Я говорю, так мы – согласно того закона. Ну, какие у нас суды, вы знаете…
Лучше бы подумали, почему нормальные доллары к нам не идут? И почему предприниматель не может получить льготу, если он свои доллары вкладывает в развитие предприятия? Чем его доллары в этом деле хуже, чем чужие? Чем это для государства хуже?..
Л.Леонов: А с Россией ничего не завязывалось? В Белгороде, не пошло там какое-то развитие?
В.Пасютин: Ну, это только остановка была, чтобы водители могли переночевать и поехать дальше, ничего там другого не было. Ну, и потом жизнь показала, что возить мебель за 1.500 километров на тот момент был смысл, но Россия тоже не сидела, и у них уже тоже своих мебельных фабрик понастроили… И с Украины идет конкуренция. Это можно было только сгоряча делать. Энтузиазма было много тогда, а сейчас у меня его нет. Все убили.
Л.Леонов: Кстати говоря, самый печальный итог всего негативного, что происходит в Приднестровье: люди есть, люди хотят, у них есть желание, энтузиазм – и всё это отбивается. Бьют по умелым рукам, бьют по горячим сердцам.
На фото слева: График убыли населения ПМР с 1989 г. (735 тыс. жителей) по 2013 г. (около 500 тыс. жителей). По итогам переписи населения ПМР 2015 г. - 475 тыс. Проверить эту цифру не возможно. Данные переписи в полном объеме, чтобы сделать перепроверку с использованием альтернативных схем, не опубликованы. Последующие данные о численности населения получены расчетным путем. Последние данные 2019 г. – 467 тыс. чел. Эти данные не вызывают доверия. Некоторые источники сообщают, что население ПМР не превышает 350 тыс. человек.
В.Пасютин: И людей за границу выгоняют тем самым.
Л.Леонов: Вместо того, чтобы стимулировать появление таких "живчиков", направлять их на какие-то узкие места, на творческую и полезную для народа работу, совершенно противоположную политику проводят. Политику выжженной земли, чтобы людей не было, но деньги чтобы от них шли сюда из-за границы на содержание безработных родственников. А тут только чтобы был большой-большой базар "Шерифа".
В. Пасютин: Почему же. Еще хотят большой Лас-Вегас из Бендерской крепости устроить. Конечно, хорошо, что власти ищут какие-то способы вытащить страну из провала. Но вряд ли нас вытащит Бендерская крепость. Не тот объект. Писали, что государство даёт миллион долларов на развитие крепости и каждый год будет получать с нее 35.000 долларов налогов. 30 лет.
Л.Леонов: Другие возражали. Там же будут люди получать зарплаты, обслуживать будут что-то там. Можно было просто миллион взять и по 35.000 в год тратить на них 30 лет.
В.Пасютин: За это время разворуют все деньги, если они собираются давать кредиты из фонда резерва без залога.
Л.Леонов: Самое главное, с чего взяли, что сюда, в эту крепость ломанутся люди? Строят же с расчётом, что туристический бизнес там, что-то такое откроют. Ну, кто им сказал, что покатит? У них что, заявок полно от каких-то турагентств?
В.Пасютин: Вот приходил знакомый предприниматель, который открыл в Бендерах "Советскую столовку", с советскими атрибутами, флагами, портретами ЦК КПСС ностальжи, в общем, и он говорил, что вчера к нему пришла группа какая-то, но опять-таки, там 20-30 человек. Что-то идёт в этом туристском бизнесе, но на этом нельзя строить планы развития страны.
Да и какая у нас крепость? В Каменец-Подольском вы не были? Вот там – крепость. Я как раз поступил в Хмельницкий институт, и нас возили на экскурсию. Так там вообще сумасшедший дом, как Иерусалим, очень мощно! Бендеры, по сравнению с той крепостью, просто турецкий лубок…
Л.Леонов: Я не был в Каменец-Подольском, но был в Белгород-Днестровском. Там тоже есть интересная крепость. Здоровая, вполне готовенькая. Там все эти реконструированные рыцарские бои проводят, так же, как и здесь, как везде. Но расположена в лучшем месте, чем эта. Там же море, Затока, а кто сюда поедет?
В.Пасютин: Если туристы приехали уже в Кишинёв, они с Кишинёва сюда и приезжают. Утром приехали, вечером обратно. Хотят строить гостиницы какие-то, чтобы они тут оставались. Ну и что им тут на второй день делать? Пить с утра до вчера? В казино играть?
Л.Леонов: Нужно было подумать сто раз. На одной крепости что ли всё государство держится? Это невозможно, это нереально.
В.Пасютин: Так там есть ещё группа прихлебателей, которые вот этим проектом занимаются, кормятся. Но кормятся-то они с бюджета, из нашего с вами кармана. Растащиловка бюджета, а не экономика.
==================================================
*) Кузьменко Юрий Иванович, 1970 г.р., г. Рыбница – самый крупный в прошлом землепользователь ПМР. Обрабатывал более 11000 га земли в Рыбницком районе. Владел крупнейшим стадом элитных коров в ПМР – более 2000 голов. Приватизировал Рыбницкий молочный комбинат. Возглавлял холдинг "Агро-Люкка". Холдинг давал работу более 1000 человек. Был одним из крупнейших налогоплательщиков Рыбницкого района. Депутат Верховного Совета ПМР четвертого созыва. Победитель республиканского конкурса "Человек года – 2003" в области предпринимательства. При президентах Е. Шевчуке и В. Красносельском бизнес Ю Кузьменко был разрушен властями ПМР до основания.
Лев ЛЕОНОВ.
