Диалог приднестровского предпринимателя Владимира Пасютина и российского публициста Льва Леонова о жизни, бизнесе, проблемах Приднестровья.
См. начало очерка
22. "АГРОСТИЛЬ". НАЧАЛО
Л.Леонов: Сегодня мы начнем самую больную тему - про «Агростиль». Попробуем её осветить в разных аспектах.
Во-первых, период создания «Агростиля», нам нужно подчеркнуть, что это всё-таки была не отсебятина какая-то пасютинская, а верхи озаботились, что это был государственный подход.
На фото слева. 2003 г. Президент ПМРФ И. Смирнов осматривает земли колхоза им. Котовского, переданные в пользование новой фирме "Агростиль".
Потом, обязательно нам надо рассказать о развитии «Агростиля», достижениях «Агростиля». Ну, а потом самое печальное – история уничтожения «Агростиля». Начать бы я вас попросил с положения в сельском хозяйстве республики, которое дало толчок к тому, что взялись всё-таки поднимать село.
В.Пасютин: В двухтысячные годы сельское хозяйство потеряло ту инерцию, что оставалась от Советской власти. Колхозы практически все разорились, ну, может быть, один-два ещё остались, но, в основном, все разорились, были обанкрочены и, что самое главное, разворованы. Даже Смирнов в своей книге «Жить на нашей земле» написал, что воровство в колхозах приняло неуправляемый характер. Невозможно было его остановить. И он абсолютно прав, потому что там воровали все, и не только, так сказать, колхозники рядовые, а главное, председатели, бухгалтеры, местная элита, колхозная элита. Она первая разворовала эти колхозы.
Были накоплены очень большие долги, в основном, по электричеству, газу и зарплате работникам. Самое смешное, что люди ничего не делали, продукцию не выпускали, а зарплата им начислялась. Это, кстати, болезнь не только колхозных предприятий, но и всех предприятий, которые попали в подобную ситуацию. То есть была командно-административная система, а стала рыночная, а начисляли опять-таки, непонятно, по каким критериям. То есть он вышел на работу, ему поставили крестик, а что он за это время сделал, это никому не было интересно. И так вот оно тянулось, колхозники на всяческих собраниях кричали: «Дайте денег!» Сколько им ни давали кредитов, они все уходили, как в чёрную дыру, проедались.
Л.Леонов: А почему, всё-таки, кризис-то был у колхозов и совхозов? Что, некуда было продукцию девать? Что, она не пользовалась спросом? Или её не производили по каким-то причинам, в чём проблема?
В.Пасютин: Ну, скорее всего, не было руководства вменяемого, потому что все привыкли, как это было при Советской власти, «Госплан» дал – «Госплан» взял. Нужно было сдать продукцию, какие-то планы выполнить, а деньги, они были второстепенные, их там никто не считал. Хотя в советские времена Парканы – это был колхоз-миллионер. И не только в Парканах, много было таких колхозов в советское время в рамках той командно-административной системы. Эта система была выстроена вполне разумно, большие инвестиции были, насосные станции, по всей Молдавии были – у нас без полива невозможно получить хороший урожай. И всё делалось разумно.
Л.Леонов: Причём, она была очень хорошая, эта оросительная система.
В.Пасютин: В наше время она уже устаревшая, с учетом технического прогресса, уже другие станции есть, более экономичные. А это главное же: полив, орошение – это страшнейшие инвестиции.
Чем был хорош Советский Союз, что можно было концентрировать средства в определённом направлении, и в этом направлении они были. Я помню, даже когда я ездил фотографом по полям, там прямо на глазах вырастали поливные станции, такие большие стройки были, грузовики сновали, то есть работала система.
На фото слева: вертолет "Агростиля"
Потом авиация была, только в Молдавии было 200 вертолетов для опрыскивания полей, сумасшедшее количество! Вертолёт – это очень хорошее средство, то есть один вертолёт заменял, наверное, тракторов 25. Или бы они с бочками ездили по полю, а вертолёт это делал быстрее и лучше качеством.
При Советской власти одна проблема была, опять-таки, кадровая проблема, потому что таких людей было мало, кто был способен думать и организовывать, организаторов, с ними всегда была напряженка. И тогда они назначались, а это не всегда хорошо. С одной стороны это хорошо, но назначать нужно было квалифицированных людей, а там назначались по другим критериям, что плохо.
Л.Леонов: Давайте, через запятую, перечислим крупнейшие наши хозяйства, которые погибли: этот знаменитый сад яблоневый…
В.Пасютин: Он как бы уже просто состарился. Это пальметные сады, они примерно 15 лет плодоносят. Он просто прожил своё. Нужно было не только с него брать, но и давать, омолаживать…Я знаю только один пальметный сад, в Первомайске. Это Слободзейский район. Там в посёлке Красное был консервный завод.
Л.Леонов: Я знаю, его консервы и в Москве были, и по всей России.
В.Пасютин: Даже в Америке были. У меня друг был в Америке, и он сфотографировал эту баночку завода из Красного, вишневое варенье. Зачем Америке, если у них своей вишни сколько хочешь? Может, захотелось.
Л.Леонов: А всё-таки, Владимир Евгеньевич, начальный период республики, не сразу же это крякнуло. Если по датам посмотреть, когда, на ваш взгляд, произошёл какой-то обломный обвал всего?
В.Пасютин: Ну, вот сразу с девяносто первого года. Все привыкли, как я уже говорил, «Госплан», госцена и так далее. И тут раз – и всё, ничего нету. Они в шоке, колхозники. И что делать?
Л.Леонов: Вот вы, полные хозяева теперь, никто над вами не стоит, давайте ищите, крутитесь, да?
В.Пасютин: По-моему, тогда руки не доходили. Там становление республики, у руководства голова болела не об этом. Стояли как бы более насущные, животрепещущие вопросы выживания страны. И поэтому внимание селу не могли просто уделять.
Л.Леонов: А Министерства сельского хозяйства изначально не было?
В.Пасютин: Нет, было. Просто оно доказало свою неэффективность и бесполезность, и Смирнов, опять-таки, он абсолютно прав, что он его ликвидировал. Министерство было тормозом, это лишняя шестерёнка в организме, которая наоборот мешала, что и сейчас происходит. Сейчас они тоже занимаются не производством, а черт знает чем, судя по результатам.
Вот ключевой пример: лук 16 рублей и картофель по бешеным ценам. А Министерство есть. Ну и зачем оно при таких-то ценах? Так любой Ванька может руководить. Все цены бешеные. А почему это? Потому, что Министерство сельского хозяйства, возглавляемое кандидатом сельскохозяйственных наук Ковалем, совершенно бестолковое. Пусть бы он лучше на доктора учился, чем так руководил.
Л.Леонов: А к какому году, примерно, стала ощущаться необходимость новых движений в сельском хозяйстве? Когда стало всё плохо? Или это было там сразу, в первые годы республики?
В.Пасютин: Это начало нарастать сразу, но постепенно. Я хочу ещё раз повторить, когда было разумное руководство, оно каким-то образом изыскивало кредитные ресурсы, то есть брали у банков, выращивали урожай, отдавали. Банки им начали доверять, и те предприятия более-менее работали. Я не помню по памяти, но их было много. Но были и такие, которые были просто разворованы. Парканы – такой живой пример.
Л.Леонов: А в Парканах был колхоз?
В.Пасютин: Колхоз.
Л.Леонов: А какого он профиля был, как назывался?
В.Пасютин: Имени Ленина. В Парканах, в Чобручах, ещё где-то были колхозы имени Ленина. Говорят, что каждое второе яблоко на столе советского человека было из гигантского межколхозного сада "Памяти Ильича". Его длина составляла около 30 км., от столицы Тирасполя до границы с Украиной в с. Первомайское.
Ну и занимались овощеводством, в основном, немножко пшеницы. Во времена СССР в Приднестровье была развернута самая мощная и разветвленная в Союзе система орошения. Все это разграблено, порушено и ушло в металлолом.
Л.Леонов: А животноводство было какое-то?
В.Пасютин: Было. Что там от той фермы осталось, в том колхозе, возле моих полей, это ужас. Её не просто разворовали, последние камушки оттуда стащили, ужас! Я думаю, чтобы такое учинить, там столько труда требуется! И есть ли смысл воровать? Но смысл был. Им легче было своровать, чем купить.
Что сейчас в Парканах с моей мебельной фабрикой происходит, не могу передать. Разворовывают по-страшному, никакая охрана не помогает. И в общем, постепенно с годами эта ситуация усугублялась.
В Терновке колхоз имени Котовского был. Кокичков, у меня он был главным ирригатором, он рассказывал, что люди даже свои деньги вносили, чтобы купить дизтопливо. Это разумно, это уже кооперативное какое-то движение. Всегда, когда идёт колхоз, там идут склоки, ссоры. Когда колхоз, там ничего хорошего не будет. Должна быть жесткая дисциплина и вертикаль власти, иначе толку не будет.
Таким образом, до 2002 года я же ездил всё время в Бендеры, в Тирасполь, смотрел, что эти поля уже настолько заросли сорняками, что я просто удивлялся, как это можно было допустить до такого, что выше человеческого роста. Думаю, да что ж такое – непонятно. Та же картошка на базаре стоит, допустим, 2 рубля. Ну, я и прикинул, посчитал, какой должен быть урожай на такую цену. Думаю, должно быть выгодно, потому что при современном развитии урожайность должна быть 40 тонн с гектара. Ну и естественно, затраты. Я, конечно, не всё считал. И думаю себе, а не заняться ли мне этим делом? Потому что мебель к тому времени уже настолько надоела, уже тошнило от неё. И сорняки были выше человеческого роста, и оно некрасиво. Я думаю, пойду просить землю и посмотрим.
23. ВОРОВСТВО – НАША ФОРМА "УЧАСТИЯ В ПРИБЫЛИ"
Л.Леонов: А в тот момент не слышно было, что ещё кто-то ходит, просит земли?
В.Пасютин: Да вы что? Все пугались, не хотели. Тогда всякие народные мудрости были про сельское хозяйство. Колхозники привыкли выкручиваться. У них были, особенно по Парканам это было, такие левые призрачные бригады. Там техника-то оставалась, земля, и они втихушку, как свою, обрабатывали. Солярку обычно они брали колхозную, каким-то образом, какие-то там такие теневые дела были. А урожай они просто прятали. То есть государству от них ничего не оставалось. В Парканах были самые большие долги за электричество и за газ. Если там столько потратили, это значит, должна быть какая-то продукция, а её не было.
Л.Леонов: Как можно было спрятать продукцию? Это же поле, вот оно стоит, а завтра уже голое?
В.Пасютин: А кто контролировал? Для того, чтобы проконтролировать, это целое следственное хозяйство надо заводить. А у ментов свои дела.
Л.Леонов: То есть вольница была?
В.Пасютин: Ну да, полный развал, вольница – это ещё не то слово.
Л.Леонов: Это интересный факт. А как же болтовня про отсутствие свободы, про рабский труд на полях. Вот тебе абсолютная свобода, причём ты ещё можешь без последствий приворовывать солярку, семена. И где результат этой абсолютной свободы?
В.Пасютин: Вот возьмем Россию и Китай. Кто развивается? Россия, дай Бог, чтоб один процент в год роста, а Китай 7-8, а то и 10 каждый год.
Л.Леонов: Причём, и компартия в Китае сохранилась, и расстреливают за воровство. А свободная Россия еле концы с концами сводит. Про Приднестровье и говорить нечего. Докатились. Картошку уже в Израиле покупаем, помидоры – в Турции, яблоки – в Польше. При теплой реке и лучшей в мире земле.
В.Пасютин: Видимо, менталитет народа совершенно разный, и почему-то революция произошла именно в России.
Л.Леонов: Как там Достоевский писал: «Широк человек, я бы укоротил». Да, это менталитет. Но плохих народов не бывает, просто надо под русского человека находить соответствующие формы жизни.
В.Пасютин: А так как я занимался уже давно предпринимательской деятельностью, я уже из своего личного опыта понял, что дисциплина – это в первую очередь, на любом предприятии. Если нет дисциплины, это ни к каким результатам не приведёт. Дисциплина зависит от управления. Вот вы задавали вопрос по поводу моих ошибок, Так у меня их столько было, что даже страшно. Они меня научили, но поздновато, когда уже всё угроблено. Надо было больше жесткости, дисциплины и спроса.
В колхозе 90% моего рабочего времени уходило на то, чтобы ограничить от воровства в любых формах, потому что воровали по всей цепочке производства. Пошёл на поле на уборку, там, каких-нибудь помидоров – мешок помидоров домой тащит. Тогда лук производили в очень большом количестве, так я уже и не трогал, рукой махнул, там воровали уже семейно, приходили уже даже не наши, а с села.
Л.Леонов: А вы не пробовали остановить воровство продажей за дешевку, хотя бы за копейку? Чтобы для начала приучить платить.
В.Пасютин: Вы хотите урвать у человека счастье?
Л.Леонов: Да, вот это я не учел, наверно, воровство – определенный допинг.
В.Пасютин: Им хочется украсть. Даже они говорили, некоторые, что меня собака домой не пустит, если я что-то не принесу с поля или фермы. Я, мол, за копейку в поле муху догоню. Вот психология эта, она именно в колхозах развилась. Результат плохой воспитательной работы, которой с рождения нужно заниматься постоянно.
Л.Леонов: Может, нужно было искать какие-то формы соучастия вот этого крестьянина в разделе прибыли, хотя бы, чтобы он был заинтересован не красть, а чтобы он был заинтересован в улучшении положения дел в самом колхозе и через это – в своем кармане?
В.Пасютин: Это тоже чушь. Сейчас, когда встал вопрос, что всё сельское хозяйство угроблено, руководство задумалось, что же делать? И там Рыбница придумала какой-то вариант, и Парканы. Вот Коваль придумал что-то, и эти паи. Всё кончилось тем, что эти паи, эта пайка им жить не даёт.
Какое их участие в прибылях? Да им наплевать, что там будет через год, когда вы посчитаете эту прибыль. Вот он работает, вы ему дайте сейчас, в конце месяца. Так же и было при советской власти, там же были трудодни, а потом от проданного урожая трудодни отоваривались, он получал вроде бы. Тоже соучаствовал в прибыли. Не будем про трудодни говорить, они себя полностью скомпрометировали.
Так что не японцы придумали соучастие в прибылях, а советские, и если тут не пошло, а там пошло, то все дело – в людях. Русские не японцы, русские не будут убиваться на работе за лишний рубль, который получишь когда-то потом. А почему не будут? Потому что знают – обманут. Так что воровство – это наша форма участия в прибылях. Пошел на поле вечерком и мгновенно поучаствовал в прибылях.
Л.Леонов: Ну, придумайте другой способ, как человека увлечь общим делом.
В.Пасютин: Хорошо, если бы там было 3 человека, скажем. Да и то вот в Парканах было предприятие, забыл, как оно называется, там только два хозяина было, а кончилось тем, что они разругались по полной, и один воровал у другого.
Л.Леонов: Фермерское хозяйство?
В.Пасютин: Да, «Градина», оно рядом с нами было, у них были достижения определённые.
Л.Леонов: «Сад» в переводе?
В.Пасютин: Вроде да, по-молдавски. Как раз садов у них не было, там они виноградом занимались, много чем. Более-менее неплохое предприятие было, но кончило плохо.
А я уже понял давно, должен быть один начальник, потому что когда много, всё время уходит только на разборки между ними, а когда один - всё, я – начальник, ты – дурак, как в народе говорят. То есть, должна быть жесткая дисциплина, иначе толку не будет. Но, конечно, для этого должен быть умный хозяин, тогда будут хорошие плоды. А если какой-то дурак, то, естественно, кончали плохо они.
Л.Леонов: Тут можно Наполеона вспомнить. Он говорил: лучше один плохой главнокомандующий, чем хороших, но два.
В. Пасютин: В общем, думаю, пойду я к Игорю Николаевичу (Смирнову, – Л.Л.), просить землю, причём, в аренду. Просто я хотел попробовать выращивать картошку, потому что я смотрю, цены бешеные. Ну так посчитал, примерно прикинул – должно быть рентабельно.
И там какой-то праздник или заседание было в доме культуры в Слободзее. Пришёл туда, подхожу к Игорю Николаевичу, говорю: «Вот, хочу взять земли, чтобы попробовать, все такое»… А он аж подпрыгнул от счастья, потому что они уже не знали, что делать с этой заброшенной землей.
Л.Леонов: На тот период 26 000 гектаров было не обрабатываемых.
В.Пасютин: А там всего-то их, наверное, 30 тысяч. И по республике то же самое было. Смирнов не знал, что с землей делать. Очень обрадовался, и тут же подослал ко мне, потому что он был занят, помощника. Был этот, Иванов Владимир Иванович, помощник, и он подошёл и сказал: «Готовьте бизнес-план». В общем, поговорили уже о конкретике.
Л.Леонов: Это какой год был?
В.Пасютин: 2003 год, ещё где-то февраль.
Л.Леонов: Начало?
В.Пасютин: Да, начало года. И говорит: «Делайте быстрее, потому что надо к севу успеть». Я тоже это понимал, бизнес-план сделать не сложно, я его быстренько написал и потом дал им. И Игорь Николаевич сказал: «Всё, берите».
Л.Леонов: Это на базе какого колхоза?
В.Пасютин: Сейчас вспомню… Паркан? Нет. Котовского? Нет. Это было все-таки не в феврале, а осенью предшествующего года, в сентябре 2002. Вначале взял кусочек земли, и дали не очень много, гектаров 600, по-моему, чисто в аренду. Арендовал тракторы разных колхозов, потому что они всё равно простаивали. Народ обрадовался: какие-никакие деньги зарабатывают. И мы засеяли эти 600 гектаров. Озимыми.
Я тогда еще ничего не знал, не разбирался в этом деле. Но, чтобы научиться плавать, надо броситься в воду, что я и сделал. Но первый блин, как всегда, комом, потому что зимой были страшные морозы, и всё замёрзло намертво. Это Бог меня предупреждал: не иди туда, там всегда всё плохо.
Тем не менее, решили отдать мне Терновку, весь колхоз имени Котовского. Я хотел только землю, потому что весь колхоз мне не нужен, там дармоедов человек 200.
Л.Леонов: Они сказали: «Нет, вместе»?
В.Пасютин: Сначала сказали - только землю.
Л.Леонов: А людей что?
В.Пасютин: Да еще ведь и долги. Кстати, у Терновки были небольшие долги, по зарплате и по свету, газу.
Землю мне выделили сразу, а колхоз уже дали позже. И я думаю, ну ладно уже, в счёт будущих доходов. Я погасил все долги колхоза и, самое главное – зарплату.
Л.Леонов: Это вы сразу сделали или после первого урожая?
В.Пасютин: Сразу.
Л.Леонов: Из каких-то своих мебельных денег?
В.Пасютин: Да. Этим я осчастливил колхозников, и все стали меня любить. Было даже собрание колхозников. Это они сами организовали, пригласили районные все-таки власти, потому что Федор Цыбульский пришёл. Он даже вел это собрание. тогда он был в Слободзейском районе зам.главы администрации.
Я выступил, рассказал о планах развития, но им было наплевать, они спросили: «А когда зарплата?» А я говорю: «В течение двух месяцев я погашу долги». И все начали хлопать. И все проголосовали «за». Я был в шоке, потому что вместе с землей мне подвалило 200 человек людей. А я всю жизнь был, как вы говорите, "одиночка с мотором".
Лев ЛЕОНОВ.
