Диалог  приднестровского предпринимателя Владимира Пасютина и российского публициста Льва Леонова о жизни, бизнесе, проблемах Приднестровья.

См. начало очерка

 

8. "ОДИНОЧКА С МОТОРОМ"

 

В.Пасютин. Так что после хмельницкой истории начал тут, в Бендерах работать, а тогда зарабатывали мы вообще очень хорошо. 

Л.Леонов:  Это какой уже год был? 

s-oslikomВ.Пасютин: 1980-1982. Тут студенческие отряды были. Была, так называемая, Продовольственная программа. А я газеты так и продолжал читать, всегда интересовался, что там пишут. И в Молдавии во всех колхозах работали из разных республик стройотряды – российские, из Прибалтики. Летом работают из других республик, а в сентябре-октябре уже молдавские. И мы несколько месяцев работали по стройотрядам,  фотографировали, а там бешеные деньги. Мы делали еще цветные фотографии большие, и там написано: «Продовольственная программа» и всякие виды, а в центре уже группа, обычно человек 20-30. Такая фотография стоила дорого, но все брали. Люди понимали, это очень хорошая память. Мы договаривались с командирами отрядов. Кстати, из Челябинска очень много было отрядов. 

Л.Леонов:  А вы делали только фотографии или оформленные в рамке?

В.Пасютин: Ну, рамку саму не было смысла, а изображение было такое, там,  герб Молдавии, все прочие молдавские дела.

Л.Леонов: Сейчас подобные фотки оформляют фундаментально, книги делают такие, из фотографий. 

В.Пасютин: Да, развивается все потихоньку. У нас свои машины были, но в день приходилось проезжать километров 400 по плохим дорогам, к вечеру я уже дохлый был. 

Л.Леонов:   У вас были конкуренты? 

В.Пасютин: Не очень много, особенно поначалу не было. До драки не доходило, но мы их давили, может, потому, что нас двое с братом было. Первое время мы всех клиентов обижали, просто  фотографировали, потому что некогда было печатать. Как можно больше нужно было нафотографировать, а когда люди уже сфотографировались, они у других не фотографируются. Если мы сфотографировали, то мы уже клиента  захапали. У нас карты были,  и мы смотрели. В первый год постепенно мы узнали, кто где есть, и с каждым годом было больше и больше. В основном, Слободзейский район, потом по Григориопольскому ездили, даже по Суворовскому, там очень много было студенческих лагерей. Хорошие места были. 

Л.Леонов:  А в сторону Кишинева?

В.Пасютин: В сторону Кишинева нет,  мы не успевали просто. В основном Каушанский район, больше в Суворовском, еще больше в Слободзейском. 

Л.Леонов:  Это было еще до того времени, когда кооперативы забабахали?

В.Пасютин:  Это было в 1981-1982. До кооперативов.

Л.Леонов: А на каком правовом основании вы существовали?

odinochka-s-motoromВ.Пасютин: Юридически мы везде представлялись как  выездные фотографы. 

Л.Леонов: При каком-то ателье? 

В.Пасютин: Да, в Слободзейском или в Каушанском. Не было границ, мы могли из Слободзейского района свободно поехать куда угодно. Мы были оформлены как выездные фотографы государственные в этих районах. 

Л.Леонов:  Что-то нужно было "хозяину"  оставлять?

В.Пасютин: Обязательно. Там был план, но вполне приемлемый, допустим, 500 рублей в месяц им сдаешь, а еще с этих денег тебе зарплату начисляют, то есть небольшие потери при тех доходах. И "хозяева" были довольны. 

Л.Леонов: Какая-то строгая отчетность была? 

В.Пасютин: Кто там контролировал, вы что?!  Чтобы проконтролировать, целую милицию нужно было на нас посылать. 

Л.Леонов: В это же время в этом же месте работал папашка украинского экс-президента Порошенко.

В.Пасютин: Я читал, что он ездил со своей женой в Финляндию. Он был директором БОЭРЗ – «Бендерский опытно-экспериментальный ремонтный завод». Сейчас его тоже угробили.

Им разрешали выезжать, а денег не меняли, только какую-то мелкую сумму.  А что там в Финляндии без денег делать? Тогда они брали с собой водку и там продавали. Обычно брали всякие электроприборы, гладильные доски, в Польшу, я помню, возили. То, что здесь было дешево, а там было дорого. На этом зарабатывали челноки. Порошенки  были первыми челноками в Молдавии.  Но я их не могу осудить, потому как выживали, как могли, но тогда это было уголовно-наказуемым преступлением  – спекуляция.

В общем, там их финны захапали с этой водкой, у финнов  же борьба с пьянством. И написали сюда, то ли в партком, то ли куда, я не знаю, как это было. Но потом в нашей бендерской газете я читал, что  был  суд. Но сколько им дали, не знаю.

Л.Леонов:  Порошенко-папаша был осужден на 5 лет. Поэтому в "перестройку" он драпанул отсюда на Украину  при первой возможности. Он здесь получил срок 5 лет,  был "цеховиком", они какую-то продукцию делали левую на заводе. А в Украине он сразу стал "Хероем труда".

В.Пасютин: Не, тогда наказание ему  именно за водку было. Думаю,   мог не быть цеховиком, если у тебя завод в руках. Читаю сейчас, что при Сталине были артели, так это правильно было. И эти "перестройщики" должны были не приватизацию делать, а лучше бы вот эти артели запустили. Нужно было идти по китайскому пути, а эти пошли по пути разрушения. И вот доразрушались сейчас. 

Л.Леонов:  У меня был приятель хороший, Алексей Скориченко, мы с ним работали в Центральных электрических сетях "Челябэнерго", когда я начинал только. Очень интересный человек, у него память прекрасная, старше меня намного, я пацаном еще был, а он уже в предпенсионном возрасте. И вот он мне рассказывал эти истории артельные. Я к тому времени уже учился в Литературном институте имени Горького в Москве, и от него очень много интересного узнал. Он мне говорит: «Ты знаешь, что такое "одиночка с мотором"? Такая была категория в артели. Если артельщик работал один, у него не было наемных рабочих, и у него был какой-то двигатель, который увеличивал ему выход продукции, то он числился как "одиночка с мотором". Карлсон, в общем какой-то. Были одиночки без мотора, одиночки с мотором, были артельщики, которые привлекали наемный труд. Значит, выездной фотограф Пасютин проходил бы при Сталине как "одиночка с мотором".

 

9. ПОЛКОВНИК ВЫСТРЕЛИЛ

 

Л. Леонов. Но когда же  у нас полковник "выстрелит"? 

В.Пасютин: Ну, вот так мы работали, когда меня выгнали из Хмельницкого института. Когда учились, мы тоже работали, потому что лето – все равно каникулы, а в сентябре-феврале мы тоже сачковали. Полгода мы работали, а полгода учились. И отлично, отдыхать мне не хотелось никогда.

Я поехал как-то в Одессу, не помню, по каким делам, иду там по Дерибасовской и смотрю – там этот полковник.  Я обрадовался, он тоже, он меня знал, потому что я же не простой солдат, а все время там их фотографировал. Ну, примерно, как из высшего общества. Я уже говорил,  это моя мать устроила, чтобы меня оставить служить в Бендерах. И я этому полковнику рассказал все честно. А он был начальником военной кафедры при строительном институте в Одессе. По-видимому, уже ушел из армии, по выслуге лет, по возрасту.

druzya-po-odesskomu-institutuСказал: «Давай ты придешь в деканат, только не говори, за что тебя выгнали,  скажи, что ты ударил тещу, и вы поссорились». Через какое-то время я пришел в деканат, кто-то спрашивает из деканов: «А что это был за проступок, несовместимый со званием студента?» Я говорю: «Мы поссорились с женой, тут теща влезла и пришлось ее ударить по лицу". Они все: «Молодец!». И приняли меня, но заочно пока.  В инженерно-строительный, специальность «Теплогазоснабжение и вентиляция», то есть я еще и газовщик. Приняли на третий курс, я 2 года заочно отучился, а заканчивал уже очно, потому что ездить, мотаться  неохота было. Сейчас этот институт есть, только теперь это Национальная академия. А когда я слышу слово «национальная», меня аж трусит. 

Л.Леонов:  Полковник помог, конечно, это существенная помощь. 

В.Пасютин: А так я бы никуда и не поступил, с волчьим билетом. И ведь совершенно случайно получилось.  А может, и не случайно, может, и нет никакой случайности или свободы, а есть одна осознанная необходимость – то есть свобода, и неосознанная необходимость  – то есть случайность, как философы говорят. Поэтому я и говорю, что воспоминания об армии у меня хорошие. Там всякое было, даже на губе я сидел одну ночь, прапорщик, кстати, гад, посадил. Не люблю я прапорщиков.

Л.Леонов: Их никто не любит, но у них служба такая. А вот немцы, не сегодняшние, а те, военные немцы, они считали главным плюсом своей армии унтер-офицерское звено, так у них прапорщики назывались. Оно было выдающегося уровня, они считали, что у них были золотые унтер-офицерские кадры, поэтому такая мощная армия получилась. Она стала разваливаться, когда унтер-офицеров  постреляли в начале войны, и пришла молодежь.

В.Пасютин: А молодежь и не могла их заменить. И на любом предприятии, я вам скажу, тот, кто в руководящем кабинете сидит, тот не знает реально, что творится на производстве. Начальники цехов, мастера  – вот это вот среднее звено, они, собственно, все и делают. 

Л.Леонов: Значит, вас занесло каким-то боком в Одессу.  

В.Пасютин: Да, а тут близко. Тогда же никаких границ не было, и можно было за час  доскочить. То, что границ не было, это такое облегчение, как мы, наконец-то теперь поняли, а то, что эти твари наделали с границами – это ужас. А так получается, беззаботная юность была. Хотя, когда меня выгнали из института, это ударило сильно  по самолюбию.

Л.Леонов:  Ну, а в это время какой-то девушки, жены, невесты не обозначилось?

В.Пасютин:  Жена – да. В Хмельницке я женился, причем насильно меня женили, мать моя заставила. Тогда трудно было. Нужен был человек для решения по квартирному вопросу. То ли чтобы еще одну комнату к той квартире приписать, то ли еще что-то,- в общем,  нужно было еще прописать кого-то. Сюда в Бендеры. Какая-то комбинация.  

Ну, тогда это было распространено. И мать один раз приехала, я говорю: «Да не хочу я жениться». Она говорит: «Хорошо, ладно». Рано было, я не готов был жениться.

pervaya-zhenaДа, какое там жениться, столько девок ходит. У нас был машиностроительный факультет, а еще был швейный, так там одни девки были, как цветник. У нас в институте парней было процентов 10. В общем, мать уехала ни с чем. И потом что-то там случилось, видно, они хотели эту квартиру получить, а у них не получалось. По-моему, легче было взятку дать. И мать приехала еще раз. Я тогда говорю: «Ладно, хрен с ним, женюсь!». С этой девушкой, Еленой, я дружил, нормальная, худенькая была. Три  месяца я жил у них дома, но это была каторга – чужая квартира.

У них корни из России. Причем отец башкир, кажется. Базаров фамилия, откуда-то оттуда. 

Л.Леонов:  Русская фамилия. 

В.Пасютин: Но по виду какой-то он не русский. По менталитету, конечно, русские. Он военный, кстати, был… из ракетных войск, а она – врачиха, хирург.

Л.Леонов: Я обратил внимание, вы все время о матери рассказываете. Я так понял, что она у вас в семье рулила. 

В.Пасютин: Там у нас в семье такие бои шли, что капец просто.  

Л.Леонов:  Но мать  такая лидерская была?

В.Пасютин:  Ну, да. Она и сейчас пытается рулить. Чернышенко, украинская фамилия. Бабушка по ее линии – молдаванка, отец украинец, погиб на войне.

Л.Леонов: Я знаю несколько историй судеб людей, где матери доминировали в семье. Я бы не сказал, что это приводило к положительным результатам, с моей точки зрения. Хотя их сыновья так не считали. Они все вырастали с какими-то претензиями на особую какую-то свою роль, видимо, это мать так натаскивает:  ты – особый. 

В.Пасютин:  Нет, у нас такого  не было никогда в жизни. Они были самые простые люди.  У нас мать  просто наезжала на отца, например: «Зачем тебе эта партия?». А  он пропускал себе мимо ушей, делал свое дело. Но это и правильно. Но бывали склоки большие. Родители  же под конец все-таки развелись, потом сходились. Вот отец уже умер, она время от времени говорит, что надо было в свое время  заказать землю, чтоб рядом для нее потом могилку выкопать,  а там такие ругательства по этому поводу были… О чем человек жалеет!

Л.Леонов: Отец сколько прожил? 

В.Пасютин:  84. Это еще он воевал, потом 10 лет сидел, и потом жизнь была нелегкой. 

Л.Леонов: Крепкие корни, то поколение вообще очень крепкое. Я по своим сужу тоже.

В.Пасютин: А эти наши руководители  удумали: «Что-то вы, ребята, крепкие, живете долго и не работаете, зажились». И учудили пенсионную реформу. Это  нашим-то святым людям, нашим отцам, нашим матерям и вот нам – несчастным детям победителей, которым жизнь давала только кусок хлеба…

Л.Леонов: "А мы вас кормим, содержим".

В.Пасютин:  Точно так они и считают. 

 

Лев ЛЕОНОВ.

(Продолжение следует)

Поделиться ссылкой
  • Добавить ВКонтакте заметку об этой странице
  • Facebook
  • Twitter
  • Одноклассники