См. "Диагноз: полная недееспособность власти"

Экономическая теория акцентирует внимание на том факте, что инвестиции являются самой нестабильной частью совокупного спроса, который, в свою очередь, определяет тренд экономического роста. Исходя из этого посыла, учеными предлагается при формировании государственной экономической политики делать определяющий акцент на стимулирование инвестиций.

     Приднестровская Молдавская Республика уже более десятка лет испытывает все более усиливающийся структурный кризис. Этот кризис на первом этапе был обусловлен доминированием отраслей с низкой добавленной стоимостью, сравнительно низкой производительностью в основных отраслях экономики республики. В настоящее время ситуация усугубилась – экономика Приднестровья по своей структуре все более приближается к монотоварной специализации.

     Поэтому уже, практически, около 10 лет Приднестровье нуждается в реализации форсированного сценария экономической политики, в переходе от выживания к развитию. Этот сценарий требует реализации широкомасштабных экономических изменений, направленных на формирование новых секторов экономики и движение вверх по цепочкам добавленной стоимости в традиционных для республики секторах. В форсированном сценарии экономическая модель предполагает активную политику по стимулированию экспорта и импортозамещению (главным образом, по продовольствию).

     Единственной комплексной оценкой возможности реализации форсированного сценария развития Республики, до сих пор, является работа российских экономических экспертов Центра стратегических разработок, осуществленная в 2011 году. Реализация форсированного сценария развития увязывалась со способностью преодоления Приднестровьем четырех серьезных вызовов: структурного (кратко уже охарактеризован выше), масштабного (малый размер экономики), институционального вызова и вызова неопределенности политического статуса. В парадигме, предложенной в «Стратегии – 2025», рост инвестиций в ближайшие годы, как за счет внешних, так и внутренних источников финансирования, рассматривался в качестве критического условия реализации форсированного сценария экономического подъема в Приднестровье. Поэтому мы делаем вывод, что среди вызовов, с которыми столкнулась наша республика, определяющим является институциональный вызов, с которым Приднестровье вошло во второе десятилетие 21 века.

     Институциональный вызов на 2011 год описывался как отставание по инвестиционному климату, нестабильные «правила игры», допускающие произвольные изменения налогового, таможенного и административного регулирования хозяйственного сектора. В этом контексте интересна прогнозная оценка экспертами потенциальных результатов предложенных в 2011 году мер по активизации институциональных изменений и улучшению инвестиционного климата. Они предусматривали проявление качественного ускорения инвестиционных процессов в 2013-2015 гг., обеспечение реального прироста валового накопления основного капитала порядка 17% ежегодно.
     Сегодня положение таково, что предложения, подготовленные российскими экспертами во взаимодействии с экономистами и представителями хозяйственного сектора экономики не нашли отклика у чиновников, оказавшихся во главе Приднестровской Молдавской Республики в самом конце 2011 года. Экономическая политика в республике со сменой руководства была направлена по другому пути, квинтэссенций которого стала фискальная функция и открытая конфронтация исполнительной вертикали с хозяйственным сектором республики.

     В 2012-2016 годах наблюдаются очень серьезные перекосы в институциональной сфере, среди которых:
     – монополизация целых секторов экономики посредством административных методов, как это случилось с сектором заготовки лома черных металлов, экспортом сыпучих строительных материалов, платежной системой, эфирным телевещанием в цифровом формате;

     – дестабилизация налогового законодательства: бесконечные попытки перевода данной сферы регулирования на подзаконный уровень, сопровождающиеся реальными фискальными изъятиями оборотных средств у хозяйствующих субъектов (на протяжении 2012-2015 г.г. подзаконными актами два раза вводился так называемый «оффшорный сбор»);

     – формирование неравных фискальных условий, в частности, неравный подход к плательщикам «оффшорного сбора», когда обороты отдельных «оффшорных» компаний освобождаются от уплаты данного сбора, имеет место произвольное (в том числе вне рамок закона) применение ставок налога на доходы;

     – применение неравных тарифных условий – ярче всего это проявилось в сфере поставки энергетических товаров, когда некоторые компании получают более льготные цены на поставку природного газа, чем другие хозяйствующие субъекты;

     – реализация шоковых изменений тарифной политики на энергоносители, имевшая место в 2013 году, за которым последовали попытки административного вмешательства в хозяйственную деятельность таких предприятий с иностранными инвестициями как ММЗ, МГРЭС;

     – применение избирательного подхода в деле применения антикризисного законодательства, когда, используя административные методы, вопросы государственной поддержки хозяйствующего субъекта выводятся из сферы государственного контроллинга, в сферу политических интриг. Ярчайшими примерами тут являются «взаимодействие» с исполнительной вертикалью власти акционерных обществ «Тиротекс» и «Молдавизолит», продемонстрированное приднестровскому обществу в 2015 году, чуть ранее Молдавской ГРЭС пришлось также прибегать к политическим методам ведения переговоров с исполнительной властью по поводу тарифной политики на энергоносители;

     – создание административными действиями неравных условий работы на внутреннем рынке потребительских товаров – в 2012-2016 г.г. практиковалось установление нулевых импортных пошлин на товары сроком действия в два-три дня, нерационально применяются механизмы заградительных таможенных пошлин, что приводит к остановке импортных товарных потоков без их замещения внутренним товаропроизводителем (ярчайшей иллюстрацией этого стала остановка в начале 2015 года работы импортеров рыбы, которые вынуждены были объявить забастовку по поводу размера заградительных пошлин);

     – спонтанное введение дополнительных форм отчетности для субъектов предпринимательской деятельности (товарный отчет, сбор непредусмотренной законодательством информации о «потерях» подоходного налога, информации о физических лицах, которым был выплачен доход и т.п.);

     – непрозрачные механизмы распределения государственных и муниципальных заказов, финансируемых за счет средств государственного бюджета, а также непрозрачное и нередко политически мотивированное распределение земельных ресурсов, выдачи разрешительных документов;

     – действия по дискриминационному рационированию в кредитной сфере, доступу кредитных организаций к средствам государственного рефинансирования; – индивидуальный подход к нормативному регулированию в хозяйственной сфере и сопровождающая такое регулирование секретность;

     – непродуманная государственная политика, определяющая доходы населения: за 2012-2016 годы были предприняты меры по увеличению фискальной нагрузки на граждан, тарифов на коммунальные и государственные услуги, что привело к изменению структуры потребительских расходов, непрогнозируемому сокращению потребительского рынка. Далее были предприняты действия по сокращению располагаемых доходов граждан, работающих в бюджетной сфере, и пенсионеров путем невыплаты 30 % заработной платы и пенсий, что привело к шоковой трансформации потребительского рынка в 2015 году; – искусственное нарушение работы межбанковского валютного рынка в 2016 году и, в частности, валютной биржи. Фактический отказ исполнительной вертикали в осуществлении мероприятий по стабилизации рыночного предложения валюты;

     – весьма вольное обращение исполнительной вертикали с личными данными и информацией по частным сделкам, находящимся в распоряжении органов государственной власти. В частности, в 2015 году обществу было продемонстрирован правовой нигилизм в этой сфере, когда любые данные, которые государство обязывает граждан и организации передавать ему, могут оказаться в открытом доступе в сети Интернет, цитироваться в СМИ, учрежденных президентом ПМР. Тут примечательно отсутствие какой-либо реакции компетентных органов на такие случаи;

     – кадровая чехарда в системе исполнительных органов государственной власти, которая очень пагубно сказывается на уровне компетентности государственного управления и преемственности разрабатываемых и принимаемых решений;

     – конфронтационная информационная политика в отношении предпринимательских структур со стороны средств массовой информации, учредителем которых является президент Приднестровской Молдавской Республики. Естественно, что в этих условиях институциональный вызов, с которым столкнулось Приднестровье, не только не преодолен, а, напротив, становится пока год от года все острее.

     Информация, которая сегодня находится в открытом доступе, позволяет проиллюстрировать эту ситуацию следующими цифрами:

     – объем инвестиций (без субъектов малого бизнеса) в 2014 году составил 1 млрд. 590 млн. руб. К примеру, в 2011 году эта цифра составляла 1 млрд. 668 млн. руб. Средний темп прироста в течение 2011-2014 г.г. составил (–1,6)% в год. К примеру, за 2008-2011 г.г. среднегодовой темп прироста инвестиций в этом секторе экономики составлял 14,1 % в год (рис. 1);

Рис.1.

примечание: красной линией обозначен тренд, предусмотренный в рамках реализации "Стратегии – 2025", синяя линия – фактическая динамика инвестиций

     – объем инвестиций в секторе малого бизнеса и некоммерческих организаций в 2014 году составил 292 млн. руб. В 2011 году этот показатель составил 371,8 млн. руб. Средний темп прироста инвестиционных расходов в этом секторе народного хозяйства за 2011-2014 год составил (-7,7) %. За 2009-2011 г.г. средний темп прироста инвестиций в этом секторе составил 33,2 % (рис. 2).

Рис. 2

     Несмотря на то, что в секторе крупных хозяйствующих субъектов действуют такие факторы как относительная инертность экономических процессов, присутствие таких участников инвестиционного процесса, как государство, АНО «Евразийская интеграция» инвестиционные решения которых менее чувствительны к состоянию инвестиционного климата этот сектор за последние 4 года показал значительные отрицательные показатели инвестиций.

     Сектор малого бизнеса, в силу своих институциональных особенностей, более восприимчив к изменению инвестиционного климата и тут мы наблюдаем и более значительную отзывчивость – мало того, что наблюдается изменение тренда прироста с положительного на отрицательный, но и размах изменений более 40,9 процентных пункта.

     Из всего сказанного вытекают следующие выводы:

     – повышение жизненного уровня граждан, восстановление самофинансирования Приднестровского государства, развитие социальной сферы без форсированного экономического роста невозможны;

     – критически необходимым условием обеспечения такого роста является рост инвестиционной активности в экономике республики;

     – рост инвестиционной активности в экономики невозможен без разумного, государственнического подхода в деле обеспечения институциональной основы функционирования народного хозяйства.

     Пока Приднестровье не справилось с институциональным вызовом. Как и пять лет назад приходится констатировать, что на уровне корпоративного менеджмента Приднестровье вполне конкурентоспособно на мировом рынке, как минимум в традиционных для республики отраслях, а на уровне государственного управления наша республика конкуренцию проигрывает. Поэтому управляющему классу республики нужно осознать и руководствоваться в своей деятельности двумя вещами:

     (1) предпринимательский потенциал является важнейшим экономическим ресурсом общества, за обладание и реализацию которого конкурируют очень многие государственные системы и межгосударственные объединения;

     (2) в сегодняшнем ультрамобильном мире конкурентоспособность товаров определяется не только конкурентсопосбностью корпоративного сектора, но и конкурентоспособностью государственных институтов.

Источник