Бирюлевские события в очередной раз вернули в фокус российской большой политики тему мигрантов. События такого рода стали вызывать мощнейший общественный резонанс в России все чаще и чаще. Пока очередная волна интереса в СМИ к проблеме мигрантов не спала, факты на эту тему, даже не такие значительные как Бирюлевский погром, продолжают вызывать бурное обсуждение.
Постановочные роды на ступенях Владивостокского роддома и их экспрессивное обсуждение в интернете привлекли внимание журналиста Егора Холмогорова, вызвав к жизни интересную, на мой взгляд, аналитику.
Начав с описания конфликта в рамках крайних позиций: от безусловной необходимости соблюдения клятвы Гиппократа до такой же безусловной необходимости возмещения за предоставленные медицинские услуги, автор пытается описать проблему более-менее понятно для всех трех сторон конфликта – для граждан, для мигрантов и для государства. Думаю, что статья адресуется именно государству, как попытка объяснения все более крепнущей позиции гражданского сопротивления.
Для читателей ПМРФ предлагаю выдержки из этой статьи.
На мой взгляд, любые интеллектуальные упражнения в этом вопросе могут влиять только на сроки его решения, – как долго будет определяться приватизированное в интересах наднациональной и/или околонациональной олигархии государство в учете мнения его общества, на модуль вектора его решения, но никак не на направление этого вектора. Причем направление этого вектора, в итоге, всегда одинаково для любого государства, хоть для России, хоть для ПМР, хоть для Зимбабве, если, конечно, оно планирует остаться на карте мира.
Иван Ильич О.
Не по-людски…
Егор Холмогоров: мигранты разрушают систему наших неформальных связей и соглашений
… Когда мы говорим о том, что ключевой проблемой нашего общества является миграция – мы, конечно, несколько упрощаем ситуацию. Катастрофической проблемой является сочетание интенсивных миграционных потоков в нашу страну с коллапсом нашей социальной инфраструктуры. Мигранты приезжают в нашу страну миллионами. Сперва они берутся работать за смехотворные деньги, которые им выплачивают коррупционеры из ЖКХ. Но затем они начинают требовать образования, медобслуживания, и вот уже некоторые на полном серьезе предлагают отобрать пенсионные накопления у граждан России и платить их мигрантам.
Это увеличение мигрантской нагрузки происходит одновременно с ликвидацией из соображений экономии социальной инфраструктуры для граждан России – уменьшением количества мест в детских садах и школах, слиянием детских учреждений, ликвидацией роддомов, сокращением перечня бесплатных услуг. В геометрической прогрессии возрастает количество тех, кто претендует на всё уменьшающийся социальный «пирог». Каждый из двух проводимых над Россией либеральных экспериментов – и мигрантизация и сокращение соцрасходов – смертельно опасен. Вместе, в резонансе друг с другом, они просто не оставляют нам шанса не выживание…
…При этом власть не хочет понять, что чем меньше тот соцпакет, который приходится делить со все большим количеством приезжих, тем жестче будет закручиваться ксенофобия…
…для самих мигрантов и в ЕС, и в России, главной социальной технологией чем дальше, тем больше становятся скандал, агрессия, битье на жалость, и «качание прав» с указанием на то, что их дискриминируют, якобы, по национальному признаку. Наше истерически заточенное на толерантность государство в сочетании со склонной к подвыванию таким жалобам публикой просто капитулирует перед этим шантажом.
Результатом становится еще большая степень социального напряжения, поскольку мигрантский «лайфхак» разрушает сложившуюся систему формальных и неформальных отношений между коренными жителями России…
…Общество – это совокупность формальных правил и неформальных соглашений между людьми. Жизнь только по правилам не всегда удобна, а иногда и просто невыносима. Жизнь без правил – невозможна. Поэтому в общественной практике выстраивается баланс между следованием правилам «в общем и целом» и теми или иными частными от них отступлениями, с коррупцией, обычно, не связанными. Именно такая система поведенческих установок описывается выражением «вести себя по-людски».
Так вот, большинство мигрантов … воспринимают систему неформальных соглашений как повод вообще не соблюдать правил. На требования правила соблюдать они отвечают: «а если им можно, почему мне нельзя!». Сейчас они к этому еще присовокупляют магическое слово «дискриминация». Другими словами – мигранты, как правило, ведут себя не по-людски, и именно это настраивает против них общество больше, чем любые преступления и любое отличие внешнего вида.
При этом ведут себя «не по-людски» мигранты, как правило, с большим напором: «Здесь и сейчас! Быстро давай!»…
…Если общество не начинает осуществлять ту самую дискриминацию, на которую жалуются мигранты, если оно поддается на шантаж, то оно попросту рухнет. Мигрантская экспрессия, переходящая в агрессию … разрушает именно систему наших неформальных связей и соглашений. Вынуждает действовать «строго по писаным правилам». А такое общество становится дискомфортным уже для самих его постоянных обитателей, тяготит их.
Мигранты, выбивая себе привилегии… уничтожают жизненный мир и сложившиеся социальные практики всех остальных членов общества. Общество, которое уничтожают, обычно ненавидит тех, кто его уничтожает. Отсюда и рост ксенофобии, которую одинаково неумно объяснять расовой нетерпимостью и конкретными преступлениями иностранцев. «Преступление» мигрантов состоит в том, что они, действуя к своей выгоде, не дают тем самым нормально жить всем остальным. Не должно быть никакой иллюзии, что просто «заставив их соблюдать законы и уважать наши традиции» мы установим социальный мир и устраним ксенофобию.
Нет никакого «закона» о том, что приводить ребенка (в детский сад, вставка И.И.О) чуть позже – можно, а приводить его все время в разное время – нельзя. Нет никакого «обычая», что придя к зубному нужно дождаться, пока врач освободится. И то и другое – это сложившиеся разумные жизненные практики, миллионы практик из которых и складывается нормальное функционирование общества. Если нарушается закон, то общество продолжает жить. Если разрушаются жизненные практики – общество умирает.
Приучить к следованию этим практикам непросто. Так же не просто, как научить чисто говорить на неродном языке. Для того, чтобы обучение шло успешно, – необходимо жесткое социальное принуждение и жесткая дискриминация тех, кто ведет себя «не по-людски».
Полный текст статьи:
http://svpressa.ru/blogs/article/77138/
