Все чаще бывалые пользователи различных форумов и особенно групп в социальных сетях замечают, что вместо «Васильича», по инерции пишет кто-то другой, и, скорее всего не мужчина. Все более резкие, а порой и просто неадекватные выпады допускает ник с именем президента, не стыдясь в выражениях срываясь на печатный крик и даже на прямые оскорбления личности. Чаще всего прослеживается чисто женская психология поведения. В такие минуты на подмогу «альфа самцу» приходит его дружная сворка пышногривых «сучек» и прикормленных ручных «цуцыков». Клыкастых членов этой своры многие активные и наделенные аналитическим складом ума пользователи давно знают и по имени и в лицо, и анонимные учетки не спасли, и нет нужды, я думаю, приводить здесь их имена. Но если найдется такой человек, кто соберет полноценное досье на так называемую «команду профессионалов» и их вспомогательный запасной состав, то большинство пользователей будут ему крайне признательны. Этот топ можно так и назвать – «топ жополизов».
Решение об исходе Шевчук принял несколько месяцев назад, когда накал страстей, уровень недоверия ему как главе государства, а также снежным комом нарастающая эмоциональная напряженность стали для него невыносимы. Это и понятно – какой мент, хоть и бывший (а бывших не бывает), станет терпеть так долго правду о своей «неподкупной, честной, кристально чистой и профессиональной» персоне. Мент не станет, а не менты нас сегодня не интересуют.
Разница в стилях, грамотности и пунктуационных особенностях письма президента и его наймитов проглядывала и ранее, однако мало кто мог отличить слова любителя красивых женщин и лошадей от слов тех самых красивых женщин (и (или) лошадей?). Женя, кстати, при всех своих высоколобых образованиях и богатом (богатом ли?) жизненном опыте пишет с ошибками, не сильно заботясь об этом.
Но одно дело, когда само высокопоставленное (народом, напомню) лицо по примеру Премьер министра России Медведева, тоже того еще Интернет — хомячка, решает уйти из сети, не вынеся в итоге здоровой критики своих государственнических талантов со стороны наиболее активной в политическом плане части общества, а другое, когда оно закрывает (именно закрывает) независимые Интернет площадки, где, пользуясь анонимностью, многие граждане могли высказаться о наболевшем, не боясь репрессий, проблем на работе, а также своей и безопасности близких. Людям попросту отрубили возможность пожаловаться. А как известно, если в государстве некому жаловаться, то государство не может считаться свободным, тем более когда государственные институты в списке возможных адресатов жалоб стоят на последнем месте. Нет, люди не стали слишком долго печалиться по поводу произошедшего, а тут же начали искать доступные им способы обойти препоны на пути выражения своей гражданской неудовлетворенности, если можно так выразиться. Способов есть много, и на «Интерднестркоме», как провайдере-монополисте свет клином не сошелся.
Тем не менее в этой пренеприятнейшей для приднестровской свободы слова истории без ответа остается только одни вопрос, — он самостоятельно принял это решение, или под давлением озабоченных на глазах тлеющей популярностью сторонников? Кто первым сказал: «да ну оставь эту болтовню, пойдем лучше покувыркаемся»? Кто первым предложил: «а давайте им отрубим нЭт»! Кто раньше всех пролаял: «это быдло надо заткнуть, оно у нас еще попляшет»! Кто лизнул так, что босс согласился на реакционные действия? Мы этого не знаем. Да и надо ли нам знать? Свободный доступ теперь все равно не вернешь. …
Подозрительность и недоверие Шевчука по отношению к обществу в последнее время серьезно зашкаливает. Это проявляется почти во всем. Начнем с того, что состав его охраны постоянно меняется, меняются также и автомобили, на которых передвигается кортеж, меняются маршруты и планы поездок. А чего стоят его публичные выступления, во время которых он и не скрывает своего негативного отношения к оппонирующей стороне, а наиболее внимательные могут заметить часто встречающиеся в речи звуки «ббл…» и «ннн…», которые он вставляет в минуты особого нервного возбуждения, а возбужден он, надо отметить, почти всегда, но не всегда по одному и тому же поводу.
Стоит ли удивляться, что многочисленные фобии переросли в патологическую раздражительность и боязнь неудачи и ущерба, в том числе и физического? Когда человек чего-то боится, то страх этот может распространиться на все стороны его жизни, превратив ее в непрекращающийся кошмар. Таким кошмаром для строенецкого холостяка стал Интернет, от которого ранее он был без ума, ни на минуту не прощаясь с новенькими «Ипадом». Но и «Ипад…ться» рано или поздно надоедает, как иногда может тошнить от вида сладкого торта, после десятого съеденного куска.
Возможно, «плешивый всезнайка» наконец повзрослел, и игры во взрослого дядю ему приелись, и возникло желание стать этим самым взрослым дядей. Обеспечить процветание народа — там, улучшить наполняемость бюджета — где-то, решить пару тройку внешнеполитических вопросиков – типа того. В общем князек стал задумываться о главном, отодвинув второстепенное, а заодно решил заставить и народ делом заняться, мол, нечего по интернетам шастать, и «бякой» меня называть, когда я тут в поте лица своего (лица ли?) тружусь «как краб на галерах», клешней не разжимая, хвоста не поджимая. А может и не стал задумываться, было бы чем, а просто и тупо решил отомстить обидчикам, так, чисто по детски, или по ментовски, или, — ну какая разница в конце концов.
Наверное, не случайно некоторые эзотерики, близкие к политике, гадая на Шевчука, вместо сильного и мужественного президента, видят в картах маленького мальчика без семьи и детей, растерянного и обиженного на весь белый свет за то, что все играют не по его правилам, и, о горе, не слушаются его такого беленького и славненького.
К чему все это приведет? Что будет дальше? Где конец? Или лучше, где начало? Начало обещанного наведения порядка, начало выхода экономики из стагнации, начало усиления веры народа, оставшегося народа, измученного народа, обокраденного народа в свою маленькую родину и в завтрашний день, который, непременно, принесет только радость и счастье.
Вместо этого каждый день нам предлагают смотреть на хилого великовозрастного юнца, не имеющего ни опыта семейной жизни, ни уважения к тем, кто доверил ему право собой поуправлять.
Хочется напиться и забыться, чтобы этого всего не видеть, не слышать и не знать.

Nataluca