Диалог приднестровского предпринимателя Владимира Пасютина и российского публициста Льва Леонова о жизни, бизнесе, проблемах Приднестровья.
См. начало очерка
18. ДРУГИЕ ПРОЕКТЫ
Л.Леонов: Когда вы почувствовали, что идет не просто, так сказать, экономическая какая-то проблематика ухудшения дел, а что власти сознательно уничтожают ваш бизнес?
В.Пасютин: Наверное, уже в 2017 году. Да, в 2017 году тут зачастил так называемый Госнадзор. Начал прямо походы. Я говорю: им не за чем больше в стране надзирать, так они пришли на неработающую мебельную фабрику. На тот момент она стояла уже 3 года, с 2014 года она стояла. Нет, они пришли и говорят: «Вот мы хотим…» Я говорю: «Так фабрика стоит уже 3 года, че там надзирать?». «Нет, мы пойдем, и все».
Ну ладно, идите. Короче, пошли и потом нарисовали там на нескольких страницах предписания. Я говорю: «Ребята…трах-тах-тах».
А там – по электричеству: где-то шланг не так, то есть этот кабель, короче, чушь всякая. Я говорю: «Ребята, зачем это все? Чтобы это все выполнить, мне надо три месяца, наверное. И затраты определенные, а зачем, когда фабрика стоит и неизвестно, когда она запустится?».
С третьего раза вроде как они поняли. Может не с третьего, в общем, долго было. Спрашивают: «Так фабрика отключена от электричества?». Я говорю: «Конечно, отключена». Потому что, если она не отключена, там же трансформатор, он наш, а эти наши электрические жулики крутят: есть, мол, активная электроэнергия, а есть реактивная энергия, что-то они такое придумали. Я не электрик, конечно, но все равно меня это насторожило, и я трансформатор отключил вообще, к чертовой матери. В общем, когда люди, жильцы, физические лица, они платят только то, что счетчик накрутит, а у нас – то, что счетчик накрутит и еще потом оплачиваем какое-то "реактивное потребление", то есть сверх показания счетчика.
Каким-то образом они поняли эту электрическую химию. Это было давно. То есть это жульничество, электрики наживаются опять-таки на своих абонентах. А там много наматывает этой "реактивной электроэнергии". И учитывая, что доходов нет никаких, то это уже существенно. Поэтому мы сразу же отключили трансформатор. Зачем, чтоб счетчик крутил, стоя на месте? Это 2800 рублей в месяц, по-моему, счетчик наматывал таким образом, хотя стоял, поэтому отключили. И тогда они отстали, убедились, что фабрика не работает.
А почему, как вы думаете, привязались к фабрике? А потому что «Хайтек», он торгует мебелью. И при Шевчуке еще, то есть до 2014 года мы, когда работали еще, были большим конкурентом у "Хайтека". Вот поэтому они уничтожили конкурента нехитрым таким образом. Хотя мы уже сами сдохли по причине шевчуковского "твердого суворика", а эти решили проверить, или добить, или кто его знает.
Л.Леонов: Ясно. Фабрика, она еще простаивает или ее уже на ликвидацию подали?
В.Пасютин: Налоговая, подала на ликвидацию. Они там насчитали 6 миллионов или 10 миллионов нашего долга. Фабрика якобы не рассчиталась с кем-то. Да вам-то что, если заказчики не в претензии? Мы дали документы, что фабрика со всеми рассчиталась. Причем, там и приднестровские фирмы есть и западные. А западные вообще никогда ни на копейку тебе ничего не дадут без предоплаты. Какие могут быть долги западным?
Вот польские фирмы нам давали на месяц товарный кредит. То есть они дали ДСП, через месяц мы кровь из носу должны вернуть. А если не возвращаем, то мы слетаем с кредита. Они просто увидели… поляки приезжали, все увидели, что это не мыльный пузырь. И только после этого дали кредит. Кстати, у них это все четко, приезжают именно специалисты, которые разбираются в мебели. Когда они убеждались в серьезности клиента, тогда давали кредит, и то небольшой. Им много не надо, не хотят, зачем?
А в моей бухгалтерии, учитывая, какой бардак, когда Шевчук начал уничтожать «Агростиль» и «Евростиль», начали делать не то что в помощь мне, а во вред, причем такой наглый вред. И этим занимались именно бухгалтера: сами жульничали, воровали, и когда я их ловил, то они назло это все делали, там целая банда образовалась. И они стали властям на руку играть. До сих пор играют. Клевещут, стучат. Добровольцы правды, блин! У меня уже ничего не работает несколько лет, а с меня государство по суду с помощью этих бандитов до сих пор какие-то долги выкачивает.
Л.Леонов: И какие вы предпринимали меры, чтобы все-таки спасти фабрику?
В.Пасютин: Спасти?
Л.Леонов: Да, был же внешний отрицательный объективный нюанс – спроса нет. Может, нашли бы спрос.
В.Пасютин: Нет, почему, спрос всегда есть, просто он больше или меньше. Я рассчитывал, что придут новые власти, то есть победит Красносельский (а я участвовал в борьбе против Шевчука за Красносельского, и наш «Союз женщин» участвовал активно). В общем, мы помогали, и я рассчитывал, что когда эти придут, то дадут возможность нормализовать все и начать работать. А тут произошло ровно наоборот, даже так, что при Шевчуке, можно сказать, было легче.
Л.Леонов: Что надо было бы вам сделать, чтобы запустить фабрику сейчас?
В.Пасютин: Сейчас крайне сложно, потому что все кадры разбежались, они же не могут безработничать уже пять лет. Если бы это было месяц, два, три, то запустить очень легко было бы.
Л.Леонов: То есть по кадрам проблемы?
В.Пасютин: По кадрам однозначно.
Л.Леонов: И по финансам?
В.Пасютин: Ну, по финансам вообще плохо.
Л.Леонов: Значит, тогда мы поговорим о других каких-то ваших операциях, проектах, направлениях бизнеса.
В.Пасютин: Да, параллельно несколько шло проектов. Когда я кошек начал делать, думаю, почему бы не начать что-то еще. Тогда календари любили настенные, большие такие листы. В общем, начал я плакаты печатать, опять-таки бумага у нас была. Плакат-календарь, такой большой, чтобы на стену повесить. Тогда же в Москве купили слайды, и сделали серию такую, где Алла Пугачева, еще какие-то артисты. И если Алла Пугачева улетала мгновенно и в больших количествах, то остальные так себе…
Л.Леонов: А объемы этого проекта какие?
В.Пасютин: Небольшие, но как бы по тем временам и неплохо. Потом в Тирасполе был завод раньше «Тираспольпластмасс», и они производили пластмассу для, если помните, раньше был такой набор косметики, «Елена», что ли, он назывался, такой он бордового цвета. Коробочка, открываешь – там тени и что-то подобное. И я знал директора завода. А почему знал директора? Потому что мы через него, через его систему добывали пленку золотую для того, чтоб на кошках ставить поздравления "С днем рождения".
Л.Леонов: И вы купили этот пластмассовый завод?
В.Пасютин: Нет, вы что? Там был такой заводище, завод Союзного подчинения.
Л.Леонов: А что он сейчас делает?
В.Пасютин: Угроблен, как и все другое. Последствия развала Советского Союза.
Когда сталкиваешься с подобным безумием, злостью закипаешь… Я просто знал этот завод, сумасшедший завод, бешеное производство, они производили тюбики для помады. И потом где-то в Кишиневе заполняли тюбики помадой, это был целый комплекс. И в Кишиневе были и здесь мощности, как и положено было. Все правильно делалось.
Л.Леонов: Кооперация.
В.Пасютин: Да, конечно, холдинг, он назывался «Аскин», то есть ассоциация, что-то такое… Пять заводов было и уже все – мертвяк.
Л.Леонов: И вы там что-то заказали?
В.Пасютин: По мелочам. Просто я директора знал. Так вот, директор и говорят: мы тебе поможем, а ты – нам. У них там тушь для ресниц была в дефиците. И говорит: «Вот бери там, скомпануй это все и продавай куда-нибудь. И поедь куда-нибудь, там, в Винницу, где жирная Украина, как он выражался, денег много». Там целый набор косметики, он стоил 25 рублей. А еще нужна была в этот набор пудра, компактная такая…Вообще, цирк, что я делал. Сейчас за это арестовали бы. Купили обычную пудру рассыпную, и тот станочек, который штамповал золотую надпись на кошках, давил эту пудру. Получалась компактная.
Л.Леонов: Уплотняли и добавляли туда "ослиную мочу"?
В.Пасютин: Ну, не мочу, но что-то типа вазелина, или крем какой-то. В Молдавии этот набор продавался по 15 рублей, то есть была государственная цена 15 рублей. А я думаю, лучше увезем куда-нибудь подальше. А у меня был друг в Новосибирске. Вот поедем к нему и там продадим. Ну, приехали. А мы с ними не виделись давно. В школе вместе учились, в Бендерах. А тогда был самый расцвет этих рынков-гадючников, ну и расцвет ненависти к рыночникам. Вот тогда я понял, как народ ненавидит этих спекулянтов. Ведь когда мы кошек продавали через систему «Союзпечати», там у нас не было прямого контакта с людьми. Ну, и кошка… хочешь – покупай, не хочешь – не покупай. Тогда уже цены были свободные, рыночные, кто сколько хотел… ну как бы в газетах – да, а в жизни – нет. Никакого торга.
И мы начали продавать наши наборы на каком-то рынке. Подходят покупатели: «Шо? 25 рублей? С ума сошли? Спекулянты!". Короче, много привезли, а продали штук пять. Такой кровью, такой ценой, думаю, зачем оно надо? Тогда мой друг говорит: ладно, тогда сдадим в магазин, там у него был знакомый какой-то. Сдадим, мол, туда, а потом они деньги пришлют. Куда деваться? Не везти же назад. Оставаться тут надолго - деньги тратятся. Короче, мы сдали. И такое облегчение! Самое интересное, что в магазине продалось буквально за очень короткое время по той цене, по 25.
Л.Леонов: Потом вы уже махнули на это дело, не стали продолжать?
В.Пасютин: Не, это не мое, спекуляция… это я не умею, и мне не нравится.
Л.Леонов: Вот меня интересует еще ваш речной вокзал. Когда и как он вам достался? Тендер был, наверное?
В.Пасютин: По-моему, был 2000 год, в самом начале. Не было никакого тендера, да кому он нужен, этот вокзал? Продавали просто так. Загрядский *) аж вздохнул от счастья, когда его продали. Я прочитал, в бендерской газете было опубликовано, что продается здание речного вокзала, туда-сюда. И цена что-то вообще копеечная – 12000 долларов. Я думаю: так, тут какая-то хибара стоит. И пошел. Меня направили в Министерство экономики, ну и начал я спрашивать детали. А Загрядский говорит, хорошо, только не за 12, а за 60 тысяч. Ладно, думаю. Тогда деньги были.
А почему я купил? Потому что, во-первых, место очень хорошее – центр города и Днестр. То есть как бы курортная зона. У меня тогда уже на фабрике много людей работало, и для них я делал, как это называется, отдых выходного дня.
Л.Леонов: Корпоративы?
В.Пасютин: Не, я против пьянства. Они пили, конечно, но летом мы нанимали корабль. Тут такой здоровущий корабль был. И там хозяин был Коля Неделков, который был министр сельского хозяйства, а сейчас вот снова в этом министерстве работает. Ну, такой живчик, нормальный парень, ничего плохого про него не могу сказать.
Л.Леонов: Так он же вам там нагадил в «Агростиле» что-то?
В.Пасютин: Неделковых там целый клан. Смотря, какой Неделков.
Л.Леонов: Ну, министр сельского хозяйства, он там какую-то бумагу против "Агростиля" породил…
В.Пасютин: Нет, это Коваль бумаги порождал. А, министром сельского хозяйства Неделков был при Шевчуке. А я дружил с ним раньше, потому что наша фабрика была рядом с его теплицами. Именно приятельские такие отношения. И, в общем, у него был корабль, и я решил устраивать морские прогулки тут, потому что людей на море вывезти – целая проблема. А возить по Днестру, шашлыки жарить – пожалуйста.
Я сам начинал после школы фотографом, вот снимал таких корабельных туристов. Там с России, с Украины приезжали и жили в этой гостинице при Днестре. И они на шашлыки ходили, все такое… Даже в Одессу отсюда группами ездили, и я фотографировал и тоже хорошо зарабатывал на этом. Вот вспомнил об этом и думаю: надо людям сделать отдых… Ну, они работа – дом, работа – дом, что-то надо им сделать. И мы нанимали этот корабль. Там 60 человек вмещалось, но грузилось и сто и, может, больше. Ну, корабль не столько ездил, сколько стоял, а народ бесился от свободы, воды, воздуха. Река течет – посмотреть. С утра до вечера, и не сильно они уставали. Они были довольны, и я был довольный, и этот Неделков был довольный. Что-то мы ему платили, кстати, довольно скромно.
Л.Леонов: А для ваших рабочих платно было или как?
В.Пасютин: Нет, вы что? Бесплатно. Я финансировали этот отдых. Года два или три. Пока Неделков пароход не продал.
Л.Леонов: Мы сейчас вышли на очень важную тему. Если у вас в памяти и в истории было, надо обязательно вот эти спонсорские моменты вспомнить. Слышал я про картошку, которую бесплатно раздавали у Пасютина…
В.Пасютин: А картошка бесплатная – это уже подкуп избирателя. Ангелина *)) все время говорит: «Вот он раздавал картошку». Я говорю: «Вау! Не говорите, это – подкуп избирателей, это нельзя!»
А вот что точно для людей. Помните, в Приднестровье хотели ввести частную собственность на землю. Референдум был. А я был всегда против частной собственности на землю. И я взял три здоровых наших трактора и демонстрацию устроил возле Верховного Совета ПМР. Сначала мы написали, как это положено, в Госадминистрацию, а те разрешили сразу. Ну я со спокойной душой пригнал три трактора к Верховному Совету – фурор. Выбежал бедный дежурный, а я взял еще из Соинского "Прорыва" людей. Я тогда с Димой Соиным *))) дружил. Я говорю: «Дай мне с "Прорыва" человек 10-20, ну которые могут там что-нибудь сказать». И он дал девчонок, там, человек десять ….
Л.Леонов: Это была акция против частной собственности на землю?
В.Пасютин: Ну, что-то такое. Против вот этих паев на землю, скорее, против паев. И мы говорили, что дело не за паями, не за крестьянской лошадкой, а за такими вот огромными тракторами на земле. Вобщем, мы наглядно показывали, что не надо в прошлое пятиться. Кстати, и сюжет этот по телевидению показали. Это было перед референумом по земле 2003 года. А так борьба против паев у меня была всю жизнь. Я даже кино могу показать про собрание, которое наша общественная организация против паев устроила. Там чуть до драк не доходило, и это все заваривал Коваль.
На фото: Учредительный съезд Союза граждан "Земля – народу!"
Л.Леонов: А какая ваша была "тема" по этим паям?
В.Пасютин: Что государственная земля – и все! Никаких паев, никаких делянок. Землю выдавать в обработку только крупным государственным или частным землепользователям. А эти паи, это все – пожизненная блажь Коваля, еще когда депутатом был. И только когда он, уже будучи сельхозминистром, предложил крестьянам ограничить свиней и кур в личных хозяйствах, стало ясно, что у него что-то там не совсем в порядке.
Л.Леонов: Значит, бендерский речной вокзал вы использовали для отдыха людей. А что вы хотели на перспективу с него получить, что там сделать?
В.Пасютин: Ну, мы конкурсы красоты проводили раньше. Не в самом вокзале – он был не в таком состоянии. Когда только его купил, я впервые провел там газ. И то не закончил, потому что меня бросило на сельское хозяйство. Как «Агростиль» образовался, все мои силы и деньги – туда. Я и мебелью не занимался и ничем, потому что все силы были там.
Мы хотели из здания вокзала сделать какой-нибудь объект городского значения. Культурный какой-нибудь центр. Что-нибудь для детей. Мы его уже никак с рекой не связывали. Да и он свое назначение как речной вокзал уже утратил. Из-за перегораживания реки, особенно когда Украина свои ГЭС построила, теплоходы уже не могли ходить. Река потеряла значение транспортного пути. И в обратную сторону, до устья Днестра, до Черного моря тоже уже хода не было, все обмелело, ну и Одесса же там пьет.
Мы еще не полностью осознаем, какая экологическая катастрофа нас ждет впереди и уже подступает из-за возможной гибели Днестра. Из-за развала СССР река стала ничья, когда надо было чистить и помогать Днестру. И река стала только моя, считали Украина и Молдова, когда хотели ее богатства эксплуатировать. Договориться не получается, все тянут воду на себя.
Л.Леонов: Я где-то читал, что Днестр потерял уже более 90 процентов видов своих рыб. Выживают самые неприхотливые и примитивные виды.
А может, там, в здании вокзала, какие-то комнатки организовать? Санаторий какой-то, профилакторий, кормить людей там, пляж устроить там, лодочную станцию, рыбацкие посиделки. У нас там рыбацкий бизнес в Челябинске на городских озерах и водоемах вовсю процветает. Зарыбляют, обустраивают даже бывшие песчаные или каменные карьеры, которые в черте города, заполненные грунтовой водой. Озерца такие красивые образовались. С удочкой посидеть бешеных денег стоит, а отбоя нет. Я поражаюсь, бум прям целый. Сам ходил. Сколько денег оставил!
Сейчас эти городские карьеры усиленно всякие живчики-предприниматели приспосабливают. В одном месте там очень живописно: два или три карьера, как-то они оказались соединенные, получились какие-то проливы, какие-то острова. Мосты там ставят, они ну для отдыха просто, открывают там лодочную, прокат водных велосипедов, детям – рай. А на зарыбленных карьерах ставят такие будочки, где можно в дождь рыбачить около воды, и всякие какие-то настилы, на которых можно стоять там над водой, закидывать. И смотреть, как огромная рыба перед тобой из воды выпрыгивает. Дают удочку на прокат, наживку. Идешь и ловишь. Сколько-то себе, сколько-то сдаешь. Но главное – изумительный отдых.
Кое-что и в Приднестровье есть. Особенно в районах. Рыбходы разные, спортивный лов рыбы. Но все это – капля в море возможного. Вообще, напрашивается какой-то городской, а может, и республиканский конкурс по обустройству на Днестре таких объектов, как ваш речной вокзал. Давайте объявим.
В. Пасютин. Не получится. Передвижные милицейские группы мотались по республике, облавы и налеты устраивали на рыбаков, удочки отбирали и ломали. Штрафовали. Ответ один: неположено. Жить стало неположено, куда ни глянь. Ты зарыблишь, а они запретят.
Л.Леонов: Я поэтому и говорю, что вижу эти рукотворные проблемы. Вот даже на этом канале Молдавской ГРЭС, самое такое у нас популярное место рыбалки в Днестровске, там вода теплая, с ГРЭС вытекает после турбин, рыбы полно, но там опасно. Я уже, наверное, с двумя или тремя директорами ГРЭС на эту тему разговаривал. Ну, ребята, ну сделайте там железные конструкции для похода к воде. Там же на канале бетонные откосы к воде. В дождь они сколькие. Под водой – водоросли, как мыло. Я однажды туда по откосу уехал, так вылезти не мог – скользко. И вместо того, чтобы обустроить это место отдыха, пошли известным нашим путем. Запретить. По берегам канала понаставили щитов с угрозами: "Купаться и ловить рыбу запрещено". В конце концов, сделают так, что ты к каналу не подойдешь. Заборов понастроят. Это у нас любят.
На Турунчуке там вообще почти вертикальная 3-4 метровая откосина глинистого берега. Упадешь в воду, ни за что не вылезешь. Будешь, как собачка, в воде бултыхаться, пока тебя не вытащат…
Еще какие у вас были мелкие проекты?
В.Пасютин: Когда в сельское хозяйство вошел, там уже такой был фронт развития, что ни до чего другого руки не доходили…
Л.Леонов: Были же магазинчики, рынки.
В.Пасютин: А рынок мне этот глава администрации Бендер предложил. Когда-то бизнес-войны были, разборки, ну бандитизм когда был, то сожгли там «Овощи- фрукты», магазин на Борисовке. И как сожгли, так оно и валялось не убранное. Кто-то магазинчик приватизировал, а руки у него не доходили до этого объекта. А мне сказал Посудневский, тогдашний глава города: я дам тебе эту землю, чтобы ты убрал все сожженные металлоконструкции. Что я и сделал. Но просто убрать – это не интересно, просто смешно. Поэтому я решил построить там рынок. Что и сделал. И построил. А строить я любил, и мне это нравилось.
Этот рынок у меня забрали за долги первым. Когда «Банк сельхозразвития», еще при Шевчуке, начал меня душить, и я пытался вырваться из долгов. Писал Шевчуку, думал отдать завод металлолитографии, чтоб облегчить мне бремя кредита. И Шевчук тогда еще отвечал на письма и просьбы. Я ему написал такое хорошее письмо. Мол, прошу, помочь с решением вопроса по "Металлолитографии", чтобы можно было устоять, все такое…в интересах государства. А он мне три такие скобки в ответ прислал, что это обозначает я не знаю.
Л.Леонов: Если они такой формы, как обычная скобка, это означает улыбка. Чем больше этих скобок, тем больше он улыбается, то есть смеется.
В.Пасютин: Ржет надо мной?
Л.Леонов: А если они повернуты в другую сторону, то это грусть.
В.Пасютин: Нет. Скорее, он надо мной ржал.
Л.Леонов: И вы сдали рынок?
В.Пасютин: Не то, чтобы сдал. У меня его забрали по-наглому. Без всяких вопросов забрали и продали. За долги. Предъявлялось много. Якобы, я брал кредиты. Все, что у меня было, все имущество сдал в залог. Было даже, что я этот жилой дом, где мы сейчас находимся, сдавал в залог, потому что не хватало. Но потом я постарался быстренько его освободить.
Л.Леонов: А "Агростиль" таким же способом нельзя было сохранить?
В.Пасютин: Как сохранить, если землю забрали?
Л.Леонов: Источника дохода лишили?
В.Пасютин: Да. Основных средств. И все инвестиции, что раньше были внесены в "Агростиль", они подвисли в воздухе.
Л.Леонов: А что на месте этого Борисовского рынка сейчас?
В.Пасютин: На Борисовке я его построил, потому, что я там был депутатом. Потому-то Посудневский мне и предложил. Сейчас рынок цветет и пахнет. Его купила фирма «Витара», которая водкой торговала и сигаретами.
=============================================================
*) Загрядский Вячеслав Алексеевич, 1949 г.р.. государственный и политический деятель ПМР. Участник создания и защиты ПМР. Был начальником Госслужбы инвестиционной, ценовой и торговой политики. Кандидат экономических наук. Один из первых приднестровских депутатов, избирался первым заместителем председателя ВС ПМР. Под его руководством была создана денежная и банковская система республики.
*)) Огли Ангелина Ивановна, 1940 г.р., профсоюзный и общественный деятель ПМР. Участница женского забасткома, активный участник боевых действий по защите республики. Возглавляла профсоюзный комитет Бендерской текстильно-ткацкой фабрики. Депутат ВС ПМР (1995-2000). Один из организаторов и руководителей Союза граждан "Земля-народу".
*))) Соин Дмитрий Юрьевич, 1969 г.р., государственный и политический деятель ПМР. Руководитель и идеолог движения, а затем партии "Прорыв!" Кандидат социологических наук, профессор. Участник боевых действий по защите Приднестровья в 1992 г. Работал в органах госбезопасности ПМР, заведовал Управлением по защите конституции. Преподавал в Приднестровском университете. Был депутатом Верховного Совета ПМР. Возглавил Комиссию по внешней политике и международным отношениям. В 2013 году покинул Приднестровье, обвинив тогдашние власти ПМР в политическом преследовании. Проживал в Одессе, основал объединение «Союз приднестровцев Украины». Живет в Москве.
Лев ЛЕОНОВ.
==============================================================
ДЛЯ УГЛУБЛЕННОГО ЧТЕНИЯ
1. 12 июля 2015 г. Идиоты Шевчука добрались-таки и до "регулирования" рыбалки.
