См. "Трагедия нереализованных возможностей"
В первой публикации цикла статей под таким названием, который, очевидно, продлится в силу важности поднятого вопроса, я писал о важнейшей для Приднестровья сегодня теме – о трагедии нереализованных уникальных возможностей нашей республики. Об упущенных преимуществах, грубых ошибках руководства и народа, отдавшего власть слабакам и ворам, в результате чего Приднестровье фактически самоликвидируется на наших глазах. Этим анализом Приднестровье окажет действительно реальную помощь нашим братьям, вставшим на наш путь, – в Новороссии или где бы то ни было еще. Именно "разбором полетов" мы поможем новым свежим силам пройти их путь к победе, как и ответом на вопрос: почему в условиях потрясающей свободы выбора фактически любого варианта развития и предоставленного потрясающе длинного временного лага в четверть века Приднестровье так и не смогло найти свой путь, повторяло зады и в результате оказалось в сущности на задворках истории. Именно этим анализом опыт Приднестровья окажется незаменимо востребованным, а его история не останется для человечества никчемной. А не танками и другим арсеналом Колбасной, не толпами "вооруженных до зубов" "добровольцев" и разного рода "угрозами", якобы исходящими из Приднестровья и дестабилизирующими "мировую обстановку", как утверждают некоторые перегретые головы из мировых столиц и нашей приднестровской "пятой колонны".
Сегодня разговор на ту тему продолжает Р. Коноплев.
Л. Леонов.
Шест для стриптиза как символ государственности Приднестровья
Приднестровская элита привыкла жить на широкую ногу. Это началось достаточно давно. Иначе и быть не могло. Вслед за отгремевшими залпами войны 1992 года пошла «движуха» – перераспределение собственности. Одним – оторванные конечности. Другим – лимузины и дворцы. Ничего нового. Всё это уже где-то было. Со временем элита закостенела, укрепилась. По телевизору Смирнов рассуждал о величии России, о том как она, великая конечно же, должна простираться до берегов Днестра и дальше, в сторону Балкан. Уже тогда один из его сыновей, формально возглавлявший таможню, поселился далеко от Тирасполя. Несмотря на включение в какие-то там списки невъездных в ЕС. Таможня в те годы была «белой костью». Особой кастой. Таможенники десятилетиями были такой грозной мафией, деятели этой структуры надменно входили в бар «Айленбург», чтобы отведать дорогих блюд, озираясь по сторонам взглядом хозяев жизни. Таким лучше не переходить дорогу, не попадать с ними в ДТП – никогда не докажешь, что был прав.
Столь же надменной формировалась каста депутатов, их ласкал большой бизнес. А нищие люди волочились по уродливым троллейбусам, по грязному снегу катили свои ободранные тележки под памятником Александру Суворову, по пути от троллейбусной остановки к Центральному рынку. Убогое население, забитое и лишенное будущего. Отверженные. И голос из телевизора. Смирнов вновь что-то разглагольствует о величии России. Что-то в духе мировых сект, как она, Россия, на берегах седого Днестра, должна влиять на весь земной шар.
Как можно было ещё девальвировать, втоптать в грязь идеи русского патриотизма, окунуть в дерьмо знамя русского национализма? Элементарно. Когда твои чада купаются в роскоши в Европе, изображать из себя «отца народов», устроить самому себе рай до конца дней за счет нищеты людей, за счёт средств всё той же России.
Надо быть умным, чтобы так постараться, таких умных сейчас немного. Да к тому ж ещё, чтобы потом не поймали. И кланялись с благодарностью.
Перед выборами местные политические негодяи много лет обещали разобраться с приватизацией Молдавской ГРЭС. Как успехи? Разобрались?
В Приднестровье на днях что-то снова нашли для приватизации. И как это у них получается? Разве ещё не всё продали? Или это уже перепродажа по второму кругу?
Что-нибудь ещё продать, чтобы выгадать каких-нибудь денег. Понятно, что двадцать лет фактически на иждивении у России. У страны, где собственное население во многих регионах бедствует. Паразитирующая приднестровская элита блеском своих лимузинов должна была вызвать зависть у граждан Молдовы. Наверное, в российской чиновной среде так рассуждали, намереваясь привлечь молдаван под крыло России. Посмотрят молдаване, как шикует приднестровская знать, позавидуют и приползут на коленях, целовать коня Суворова.
В итоге – поспешают на всех четверых, в обратную сторону… Потому как привлекательного образа не вышло. Сама Молдова не удалась, но и Приднестровью похвастаться нечем. Балканизация и кустуризация постсоветского пространства.
Вот и Смирнову справили очередной день рожденья. Многие пожелали ему чего-то, ностальгируя по недавнему прошлому. Большей частью – чиновники. Те, кто во времена Смирнова был элитой, а сейчас уже немножко быть ею перестал. Об чью спину новые власти немножко повытирали ноги. Депутаты, другие деятели. Теперь уже новый приднестровский божок изображает свою тягу к России. Фотографируется на фоне атомных подводных лодок, едет в Крым, лайкает в Фейсбуке всевозможный политический материал, пафосного толка. Фактически, делает ровно то же, что делал Смирнов, только с учетом новой ситуации, новых технологий по распространению информации.
Было много упущенных возможностей. Приднестровье не стало Кубой. Не превратилось в острый социалистический кулачок в подбрюшье капиталистического мира.
Приднестровье ожирело, заболело диабетом, нуждаясь в подпитке извне. В постоянном притоке российских денег. Паразитируя на России, сформировалась уже новая элита, больше напоминающая эдакий стриптиз-бар. Не хватает только шеста в каждом правительственном кабинете. Шест – как основной символ нынешней приднестровской государственности. Ни серп, ни молот, ни советский почти что герб, а шест. Символ проституции, как основной государственной идеи. Проституция как способ существования, как мировоззрение. Как путь в элиту, в начальники. Такая элита. Работники и пользователи сферы сексуальных услуг. Такой вот форпост. Такой вот русский рубеж. На фоне нищеты и брошенных русских людей – повальные пляски роскошествующей знати. Содом и Гоморра, прикрытая благостными речами в сектантском стиле, исполняемые первым лицом, как некий ритуальный обряд под умиление толпы:
«Пользуюсь случаем, хотелось бы обратиться ко всем приднестровцам. Несмотря на все сложности, которые есть в повседневной жизни, на те внешние риски, которые есть у Приднестровья, мы обращались с верой к Богу, сохраняли то тепло и свет, который нам дарован от Бога. Сохраняли спокойствие. В первую очередь, становились лучше внутренне. И это будет залогом всех наших и внешних побед. Мира, добра всем домам, благополучия, счастья, духовного света и процветания.»
Это прямая цитата из выступления нынешнего главы Приднестровья. Когда политику нечего сказать, когда он в тупике, он начинает рассуждать о высоких материях. О поисках истины. О религиозных ценностях.
Шест для стриптиза служит для вращения в разные стороны. В надежде на положенную в трусы денежку.
Приднестровская элита на шесте вращает своими телесами не только перед Россией. Периодически случалось вращать и перед другим обществом. Правда, с меньшим успехом. Более двадцати лет вращения по кругу. То памятные знаки русским полководцам – то Мазепе. То коммунистам, то белогвардейцам. Как только призовут затянуть пояса потуже – так сразу же очередному министру достаётся очередной бронированный лимузин за 100 тысяч евро.
В криминальном мире проституция открывает многие двери. В отсталых государствах такого рода ремесло может занести на невиданные высоты.
В отдельных регионах постсоветского пространства сейчас в ходу термин «люстрация». Почему ключевой символ сегодняшнего Приднестровья – шест для стриптиза? Всё просто. Если люстрировать приднестровскую элиту определенным образом, что от той элиты останется? Одни ошмётки. Очень просто. Достаточно одного полиграфа. Обыденная ж по нынешним меркам вещь. Можно взять напрокат. Попросить Рогозина или АНО «Евразийская интеграция». Чтобы Алексей Журавлёв и Дмитрий Рогозин поставили в Приднестровье полиграф в количестве одной штуки. И двух офицеров ФСО к нему, во временное подчинение, в командировку. Вопросы незатейливые. К лицам, находящимся на госслужбе в Приднестровье. Ко всем, начиная с главы Приднестровья. Вопрос первый – «пользовались ли вы услугами индустрии проституции?» Вопрос второй – «работали ли вы в индустрии проституции?».
Есть большая вероятность, что Приднестровье на некоторое время останется без важных персоналий. Без госслужащих. Пострадает и депутатский корпус. И главы городов и районов отдельных. И их всевозможные заместители.
Пользоваться услугами проституток – это не к лицу госслужащему. Это в цивилизованном мире приравнивается к преступлению. В Швеции можно загреметь в тюрьму при попытке снять проститутку. Потому что проституция в современном мире – это синоним работорговли. В этой сфере слишком много рабства. И если амбициозный деятель хотя бы раз пользовался услугами проститутки, ни в одной приличной стране политиком он не станет. Торговцем, мафиози – пожалуйста. А политиком – нет. С проститутками ситуация аналогична. Хотя бы по той причине, что любой государственный институт имеет смысл, если он продвигает ценность семьи – как института, на который это государство опирается. Проституция разлагает государство, и проститутки на государственных должностях – символ деградации, символ скорой кончины этого государства.
Состояние агонии, в котором оказалось Приднестровье, может продолжаться достаточно долго. На оздоровление надежды практически нет. Некому и нечего оздоравливать. Неловкое ощущение от происходящего, пожимание плечами, как водится в последнее время по поводу Приднестровья у россиян. Почему-то не получилось ничего хорошего. Вроде ж как, и деньги слали, и за газ разрешили не платить. Казалось бы, такой стартовый пакет возможностей. Как они могли всё вот так бездарно растратить?
Искать ответы не очень сложно. Достаточно посмотреть на жизнь людей, а затем – на старую и новую элиты Приднестровья. На их доходы. На то, где их капиталы, где и как в каких условиях живут их дети.
Р. Коноплев.
